Морана

Наконец-то разглядев смеющийся взгляд воспитанницы, Липницкая длинно выдохнула, выпуская из груди набранный для возмущенной фразы воздух, и обманчиво-ласковым тоном констатировала:

— Я ведь тебе почти поверила!..

Выудив из прикроватной тумбочки пару белых цилиндриков и большую черную бабочку из нефрита, Саша искренне удивилась:

— А почему вы думаете, что я солгала?

Поглядев на юную блонду, сноровисто превращающую начавшую пушиться гриву в красивую прическу, Галина Ивановна задумалась: а ведь действительно, за то время, что она знала девочку — та или отмалчивалась, или говорила только правду. Впрочем, порой от этого было только хуже: ведь неполная правда обманывает куда лучше самой злостной лжи. С другой стороны, конкретно к ней Сашенька относилась хорошо… Собственно, из всего персонала детского дома она выделяла только ее и свою воспитательницу, так что выходило так, что директриса все же услышала чистую правду. Которая ей сразу не понравилась: отличницы в учебе и на курсах ОСОАВИАХИМ, лично знакомые в первым секретарем ВКП (б) Белоруссии, золотые медалистки и мастера спорта в свои неполные четырнадцать лет по итогам всесоюзного Чемпионата — нет уж, такие умницы нужны ей самой!!!

— Никаких переводов до твоего совершеннолетия! Спокойно отучишься, получишь диплом о высшем образовании — а потом можешь хоть танки конструировать.

Защелкнув малые клипсы-цилиндрики из белого нефрита на тонких прядках, и перекинув их назад, девица в несколько движений увязала ими основную гриву возле шеи и активно закивала:

— Вот-вот, вы так все Василию Алексеевичу и скажите. А то мне самой ему отказывать неудобно.

— Н-да? Кстати, а в честь чего его назначат директором? Хотя да, лауреат Сталинской премии… Гм. А куда уйдет нынешний?

— «ДШК» сразу на десяти машиностроительных заводах делают: вот на какой-нибудь из них и переведут. Или сразу в наркомат вооружений «поднимут», и будет уже оттуда помогать Владимирову налаживать производство его пулемета на Урале. По «КПВ» такие планы спустили, что прямо ой-ой!..

Заковав хвост своей гривы в зубастый замок увесистой заколки-клипсы из черного нефрита, девушка поднялась и огладила платье, расправляя его на боках. Крутнулась — да так, что подол взлетел выше бедер, затем пошла к окну, где глянула сквозь покрытое каплями дождевой влаги стекло на пустую дорогу и присела на подоконник:

— Странно: обычно премии и ордена вручает товарищ Калинин, но мне рассказали, что в этот раз церемонию награждения провел товарищ Ворошилов.

Расправляющая пышный бант на груди своего парадно-выходного платья, Галина Ивановна тут же потеряла интерес к своему отражению в настенном зеркале и развернулась к воспитаннице с молчаливым вопросом.

— По слухам, Михаил Иванович приболел сердцем от хронического переутомления, и теперь на санаторном лечении в Крыму. Настоящие большевики, они такие: горят на работе, не жалея себя ради блага трудового народа.

Едва заметно кивнув, черноволосая модница плавно повернулась обратно, продолжив поправлять какие-то только ей одной видимые недостатки. Однако, заметив в отражении, как со стола убирают сумку с травмоопасным предметом (особенно для ее ног!), и припомнив интересные надписи на его темно-серых боках, женщина с любопытством поинтересовалась:

— А почему «ПМ»? В смысле, это какая-то военная аббревиатура?

— Ну да. Сначала хотели «Кленом» назвать, потом передумали и решили…

С улицы донесся гнусавый звук автомобильного клаксона: оборвав фразу и поглядев в окно, блондиночка направилась на выход, ловко подцепив на указательный пальчик ключ от номера с грушевидным брелком-подвеской. Осторожно спускаясь по лестнице с вытертыми деревянными ступеньками, директриса припомнила один момент из недавней московской истории и тихо поинтересовалась:

— Ты меня тогда в гостинице попросила дать поговорить наедине с этим противным армянином Даниэляном. Если не секрет, что ты ему сказала? Никак из головы не выходит, какой он довольный тогда вышел.

С недовольной миной поправляя явно мешающие (вернее, еще не совсем привычные) новые серьги с капельками граненых аметистов, юная девица спокойно ответила:

— Сказала, что все поняла и сделаю как надо.

Галина Ивановна молчала до тех пор, пока темно-синий заводской «Бьюик» не отъехал от заводской же гостиницы — и только после этого на грани слышимости едва заметно усмехнулась:

— И ведь не обманула!..

* * *