Мораторий на крови

— Цианистым калием, через городской водопровод. У них достаточно этого порошка.

Внезапно прибор замигал. Зажглась красная лампочка, через пару секунд она погасла. Зеленая амплитуда стала медленнее, ее зигзаги опускались ниже, стремясь к прямой. Взволнованный Сельцов поднял руку с двумя пальцами, дав понять, что остается около двух минут.

— Как зовут твоих напарников? Имена, фамилии, клички?

— Один парень из моего же села. Мы жили по соседству, через два дома. Имени не помню… Высокий, повыше меня… Шрам на виске… Когда-то я его к Ашхед приревновал, камнем ударил… Другой студент, азер или араб, с ним я в лагере познакомился…

Речь Дамзаева стала нечленораздельной, голова качнулась вбок. Секунду спустя зеленоватая кривая сменилась на светящемся экране прямой линией, из стоящего рядом звукозаписывающего аппарата на стол легла стенограмма допроса.

— Все, сеанс окончен, — Сельцов, щелкнув тумблером, выключил прибор. — Теперь он проспит долго, возможно, часов двенадцать, а то и целые сутки. Предлагаю, Юрий Романович, чуток передохнуть, выпить по чашечке кофе.

— Принимается, я весь в напряжении, — Вспотевший Лаврик снял белый халат. — Что и говорить, Дмитрий Сергеевич, информацию он выдал наиважнейшую. Ваши прибор и препарат — чудо фармакологии, на расшифровку стенограммы допроса уйдет немного времени, и сразу связываемся с Москвой.

51

Президент Коллинз в первый выходной августа решил полностью отойти от государственных дел. Еще вчера вечером его личный «Боинг» приземлился в аэропорту Берлингтона, города в штате Вермонт на северо-востоке США. После ужина с губернатором штата Джорджем Палмером в его резиденции, разговора о пограничных, таможенных и рыболовных проблемах с соседней Канадой они обсудили планы на завтрашний день.

— И никакой политики, Джордж, — напомнил Коллинз вечером. — Утром бассейн, легкий завтрак. Потом полчаса на церковь, почтим память твоего предшественника Кеннета Брауна, большого друга моего отца, и играем в гольф до обеда.

— Реванш за твое поражение в Вегасе?

— Как получится. Конечно, мечтаю тебя обыграть… Но главное — игра, целебный воздух Вермонта и корт. Он ведь едва ли не лучший в США?

— Спасибо за комплимент. Выходит, играем до обеда.

— Стоит ли загадывать? Пусть все идет, как идет, и по воле Всевышнего.

Воскресный день выдался отличным. Лучи утреннего солнца, поднявшись над сосновым бором, легли на поле для гольфа, высветив идеально подстриженный изумрудный газон. С началом игры превосходно выспавшийся президент ощутил прилив спортивного азарта, предвкушая столь желанный реванш. Чтобы не мешали звонки, он отключил мобильные телефоны, целиком сосредоточившись на игре.

Прошло около двух часов. В легкой голубой тенниске, такого же цвета шортах и зеленоватой в тон траве бейсболке Коллинз не чувствовал усталости. Он прошел пятнадцать лунок из восемнадцати, уверенно идя к реваншу. Что и говорить, сказались тренировки двух последних недель, когда редким днем он не брал в руки клюшку. Его соперник Джордж Палмер, остановившийся уже на седьмой лунке, безнадежно отстал. Но внешне казался невозмутимым, ничем не выражая своей досады.

— Давай жми, Билли, как газонокосилка! Ведь наш Вермонт в зеленых горах — место для тебя счастливое, — губернатор сыпал комплиментами при каждом удачном ударе Коллинза. — Бьюсь об заклад, ты играешь так здорово, чтобы попасть на вечерний бейсбол.

— А то! И еще вопрос, сумеете ли вы выиграть у «Медведей» из Канзаса. Хотя бейсболом я сыт по горло, — заразительно рассмеялся Коллинз, выбрав клюшку с чуть укороченным крюком для очередного удара.

Тут надо заметить, что еще до начала игры оба партнера в качестве приза за победу предложили свои прямо противоположные варианты. И если Палмер склонялся к вечернему бейсболу, когда местные «Рыцари Вермонта» должны были сразиться с канзасскими «Медведями», то Коллинза, прибывшего в гости без супруги, вдали от очаровательных глаз ревнивой зеленоглазой Джейн потянуло на клубничку в закрытый для обычных посетителей элитный ночной клуб «Изумрудная лагуна». Там еще до своего президентства ему дважды доводилось бывать.

Клюшка молнией сверкнула в руках Коллинза. С высоты, значительно превышающей два метра, он нанес сильный удар. Мяч по эффектной дуге ушел в небо и, пролетев добрых сорок метров, приземлился на самом краю поля. Довольный Коллинз, опустив руки, с гордой улыбкой еще следил за его полетом, когда перед ним возник Ларни Хилл, черноволосый гигант из личной охраны.

— Шеф, на связи президент России Ник Кедров. Просит о срочном, неотложном разговоре.

— Давай, Лар, — Коллинз взял мобильник, одновременно включив встроенный в него диктофон.

— Хэлло, Билл, — начал Кедров, — уже с полчаса, как разыскиваю тебя.

— Я в Вермонте у Палмера, тамошнего губернатора. Решил в выходные отвлечься от всего, сейчас играю с ним в гольф. Матч принципиальный, думаю взять реванш за прошлогоднее поражение.

— Хочу пожелать тебе победы, но беспокою из-за дела государственной важности.

— Гольф подождет, слушаю внимательно.