Мораторий на крови

И средь женской болтовни о нарядах, семейных делах, перемывания косточек всем и вся, посещений раз в неделю бассейна и сауны, часто велись разговоры и о мужчинах. В основном о двух любовниках, то есть Папуше и Благове. Обсуждались взаимоотношения с ними, увлечения мужиков, их друзья, подарки, которыми они их одаривали, вплоть до самого интимного — постели. Это придавало перцу дружбе двух Нин, еще более сближало между собой.

Выходило, что в сексуальном плане Благов лидировал, все-таки он был моложе Папуши на целых восемнадцать лет. С этим Нинель как-то мирилась, хотя в разговорах с Печерской тет-а-тет порой интересовалась стимуляторами мужской потенции. Ведь подружка, как врач, была в интимных делах осведомлена лучше ее, к тому же черпала полезную информацию от уролога централа Калюжного.

Лишь одно в разговорах Нин омрачало их взаимоотношения. Папуша и Благов весьма прохладно относились друг к другу, проще говоря, как кошка с собакой, не ладили между собой. И причиной взаимной неприязни было нежелание начальника централа продвигать молодого амбициозного офицера по служебной лестнице. Так и ходил подполковник в дежурных по тюрьме, тогда как более молодые, чем он, сотрудники уже поднялись до замов, начальников отрядов, а учившийся с ним в юринституте Аркадий Мельник уже с год как был переведен в Москву. Не помогали и просьбы Нинель, которая пыталась воздействовать на Папушу. Начальник централа всякий раз грубо обрывал ее, требовал не вмешиваться не в свои дела и «знать свой шесток».

Как-то год назад Нинель неожиданно предложила Печерской передать за большие деньги одному из заключенных упаковку сильнодействующего наркотика. После колебаний, двух дней раздумья, та согласилась. Заключенным, севшим в стоматологическое кресло Печерской, оказался террорист-смертник Дамзаев. Правда, и цена за десять таблеток, спрятанных за марлевой повязкой на лице, оказалась поистине царской — 15 тысяч долларов.

Когда она захотела поделиться с Нинель, та заметила:

— Свою долю, подруженька, я получила. Хватит слетать в теплые края, позагорать, подлечиться и стоящего мужика, если подвернется, за свой счет даже в ресторан сводить.

Поэтому, что скрывать, Печерская с нетерпением ждала исполнения смертного приговора по Дамзаеву. Расстреляют — и концы в воду… Но позавчера Благов сообщил ей, что маньяка расстреляли, а благодаря мораторию и отсутствию единственного патрона к пистолету у Пелипенко террорист уцелел. Потом его свои же хотели подорвать, впрочем, безуспешно, а дальше Дамзаева отправили не то на Соловки, не то на вологодский «Пятак».

Может, Нинель прояснит ситуацию? Ведь наверняка наркотики, переданные ему, он давно употребил, поэтому, наверное, и был записан к ней, стоматологу, на прием в начале следующей недели.

71

После роковой осечки, когда, осуществив акцию по Милославскому, Ивану Пелипенко не хватило патрона для расстрела террориста, приказом Папуши он был отстранен от службы. Уехав в деревню и снимая стресс традиционным русским способом, Иван Афанасьевич втайне надеялся, что начальство, памятуя о его прошлых заслугах, ограничится служебным несоответствием или строгачом. Но на следующий день его вызвали в централ, сообщив об увольнении в связи с выходом на пенсию.

Два полных дня с утра до вечера Пелипенко сдавал по списку вооружение централа — автоматы, пистолеты, патроны, гранаты, бронежилеты и прочий скарб — своему заместителю прапорщику Кириллу Терешкину. Всего стреляющих средств нападения и защиты насчитывалось в тюрьме на вооруженный до зубов армейский батальон. Только автоматов и пистолетов имелось свыше трехсот, фактически на каждого из офицеров, прапорщиков и даже вольнонаемных учреждения приходилось по стволу.

Каждый образец оружия сверялся с номером по журналу, в котором Пелипенко расписывался в его сдаче, Терешкин в приемке. Когда дошла очередь до сейфа Ивана, пистолета «ТТ» в нем не оказалось. На верхней полке лежали две початые пачки с чаем и банка кофе «Якобс», бережно хранимый, так и не сданный партийный билет, порядком изношенные рукавицы. На нижней полке одиноким монументом высилась початая бутылка «Старки».

— По глотку на посошок, Киря? — Пелипенко вопросительно взглянул на Терешкина.

Тот от водки отказался:

— День, Ваня, только начинается, а нам с тобой еще к начальству идти. Кстати, а где твой «тэтэшник»?

— Как маньяка в расход отправил, забрали на баллистическую экспертизу. — Тут Пелипенко словчил, ибо злосчастный «ТТ», дорогой для себя сувенир, отдавать не собирался. К тому же он знал, что еще несколько лет назад пистолет списали «по возрасту», хотя технически он был в идеальном состоянии.

— На экспертизу так на экспертизу, — согласился доверчивый Терешкин. — Если вернут, то в наличии он не числится, теперь этот ствол нам все равно ни к чему.