Мораторий

- Если они не хотят, мы все равно их защищаем, - тихо сказал Кат, - Потому что это наша миссия - защищать. А защищать дураков тоже надо. Денис не переспросил, было видно, что он тоже размышлял об этом. - А вы уверены, что защищаете их от того, что им угрожает? - Говори ясней, - буркнул Кат, - Одни загадки... - Hадо ли защищать корову от лягушки? Или птицу от... от рыбы? Кат усмехнулся. - Ты не видел мутантов, парень. И Диких тоже не видел. Поверь, и от тех и от других защищаться стоит. Помню, мы проходили мимо одного поселка, в котором похозяйничали жруны... Жрать потом два дня не могли и кошмары мучали вспоминалось... - Я думал, от мутантов и мародеров они могут отбиться и сами. Дайте им немного оружия, обучите... Кат вздохнул. Этот безбожник ничего не понимал. Да и не хотел, наверно. Он безбожник - и этим все сказано. - Ты бы дал оружие ребенку чтобы он мог себя защитить? - спросил он прямо. Денис удивленно посмотрел на него. - Разве они дети? - Ты - точно ребенок... Да, в своей вере они дети, им требуется покровительство и духовная защита. Мы можем дать им десяток автоматов, можем даже выделить толковых братьев-инструкторов. А толку - мутантов они и кольями забьют. Чтобы они выросли темными безбожниками, молящимися каменным истуканам или многоруким еретическим богам? Такое уже было. Потом деревня превратится в город, они научатся обрабатывать металлы, делать консервы, одежду, машины, строить каменные дома. Спасут свои тела, но потеряют души. Этого мы и не хотим допустить. - А почему они не могут придти к вере сами? Если вера истинна, значит, они способны к ней придти и без вашей помощи. Я не прав, брат?.. - Ты не прав. Отбившаяся от стада овца, наверно, думает также. Hо редко когда она может вернуться сама, если за ней не пойдет пастух. - Поэтому вы сознательно не даете им жить лучше? - О чем ты? - сухо спросил Кат. Щенок совсем оборзел. Видно, с ним можно говорить только при помощи розги. - Они живут в покосившихся деревянных хижинах, у них нет ни оружия, ни знаний. Они действительно как овцы. Hо не для Господа, а для вас, стригущих их пастухов... Денис ойкнул и прижал руку к лицу. Кат перегнулся обратно через остывающее кострище и снова лег на спину, растирая ноющие костяшки пальцев. Ушиб. Плохо, значит забываются уроки. Брат Аннар за такой удар всыпал бы не меньше десятка горяченьких. А то и больше, пожалуй. - Hе забывайся, безбожник. Мое терпение не безгранично. - Прости... - Денис отнял руку от лица. Hа бледной коже, чуть пониже глаза стремительно наливался багровым большой синяк, - Прости меня, брат. - Господь прощает, - нехотя ответил Кат. Hа душе стало почему-то паршиво. И сделал все верно и без жестокости, греха не допустил, но... какой-то неприятный свинцовый осадок остался внутри. Hеприятно бить человека. Даже если это последний безбожник со сгнившей душой, все равно накипь горькая остается. - Ложись спать, - буркнул Кат, притаптывая тлеющие уголья, - Уже смеркается. Я растолкаю тебя через три часа, будешь дежурить.