Мордюкова, которой безоглядно веришь

Так получилось, что весь срок не отслужил. В 53-м был демобилизован с флота — медики обнаружили у матроса язву желудка. В молодые годы, во время мотаний по стране, что греха таить, выпивки не чурался, вот и сказалось теперь: приступы периодически повторялись. Вернулся в Сибирь, сдал экстерном экзамены за среднюю школу и сразу же стал работать учителем русского языка. Правда, не в обычной школе, а в местной вечерней школе сельской молодёжи. Даже директором школы некоторое время довелось побыть. Тогда же и женился на односельчанке — Маше Шумской, тоже учительнице.

Однако ощущал в себе новоявленный директор школы тягу к другим занятиям. Во-первых, к литературе — очень уж нравилась писательская профессия. А во-вторых, к кино. Впрочем, одно другому — не помеха. Кинокартины тоже ведь по сценариям снимаются. А сценарии кто пишет? Правильно, писатели. И в 54-м году Василий отправился в Москву — поступать во ВГИК. Мать не в большом восторге была от такого намерения: ведь поездил уже по России, а всё равно назад вернулся. Как бы снова не пришлось несолоно хлебавши возвращаться. К тому же, чтобы оплатить дорогу сына до Москвы, пришлось матери скрепя сердце продать корову.

Василий с некоторыми приключениями (удивив преподавателей в приёмной комиссии, с одной стороны, приметным уже тогда талантом, а с другой — незнанием некоторых довольно элементарных вещей из школьной программы по литературе) в институт поступил. Правда, в последний момент перевёлся со сценарного факультета на режиссёрское отделение. Попал в мастерскую именитого режиссёра Михаила Ромма. Пока учился, продолжал писать прозу. По совету своего педагога послал произведения в московские журналы, и в 1958 году в молодёжном издании «Смена» увидел свет его первый рассказ. Во время учёбы и в партию вступил. Начал получать эпизодические роли в кино — самая первая из них была, между прочим, в «Тихом Доне» у Сергея Герасимова, куда Нонна так и не смогла попасть. Хотя какая там роль — мелькнул в кадре какой-то матросик, мало кто его и приметил. Однако уже через два года Шукшин исполнил свою первую главную роль — в фильме Марлена Хуциева «Два Фёдора». Как раз одного из двух Фёдоров и сыграл.

А про жену его, про Марию, почему мы забыли? Да развелись они. В пятьдесят седьмом прислал письмо в Сростки: мол, не поминай лихом, но прошла любовь, так что расстанемся по-хорошему…

Шестидесятый год, когда под Москвой шли съёмки «Простой истории», для Шукшина был наиболее важен тем, что он как раз заканчивал ВГИК. Как сценарист и режиссер поставил свой дипломный фильм — «Из Лебяжьего сообщают», где сам и главную роль исполнил…

Но вернёмся в избу, где любил гостить у Нонны Мордюковой полюбившийся ей сибиряк. Приходя по вечерам, пил с хозяйками чай из самовара — прихлёбывал из блюдца с куском сахара вприкуску, при свете керосиновой лампы. И часто засиживался допоздна. Нонна с Клеопатрой в таких случаях стелили ему прямо на полу. А Василий и непривередлив был. Положит голову на подушку — и быстро засыпает. За день намаялся, наработался… А по утрам потчевали его женщины завтраком. Клеопатра рано поднималась, успевала пышек напечь, яичницы с салом нажарить, самовар вскипятить. Василий садился за стол и ел за милую душу… А потом снова до вечера исчезал. Только и увидишь его во время съёмок, если ваши с ним сцены совпадут по времени.

Проникнувшись к Нонне явной симпатией, Шукшин не раз обещал написать сценарий для неё. А что? Не боги горшки обжигают. Опыт уже имеется. А там и фильм сам поставлю, а тебе главную роль дам.

В то время у Василия ещё не было изданных книг (первый сборник рассказов вышел только тремя годами спустя), но отдельные его произведения уже публиковались в журналах. А некоторые свои рассказы Шукшин читал по вечерам Нонне с Клеопатрой. Например, «Беседы при ясной луне». И любил порассуждать, как можно было бы экранизировать этот рассказ, да и другие тоже. В «Беседах», скажем, на женскую роль он пригласил бы Татьяну Пельтцер — точно такая старушка была бы, какой виделась автору.

Любил Василий поговорить о литературе, о будущих своих книгах и фильмах. Не только по вечерам за чаем сидели — случалось, что и прогуливались по окрестным полям да перелескам. Интересно Нонне с ним было. Энергетика у него добрая, светлая, лучистая. Душой Нонна отдыхала. Забывала про семейные обиды и неурядицы, успокаивалась, тоже светло и радостно начинала мир воспринимать… Настоящим подарком судьбы вошёл в её жизнь молодой сибиряк.