Мордовский рубикон

Они и сами вас, порой, боятся.

Они боятся вас и в снах своих,

Они боятся даже просыпаться.

Терпенье может лопнуть и тогда,

Им не уйти уже от наказанья.

И будут вздрагивать они всегда

От стука за спиной и ожиданья.

Очнитесь, люди! И не бойтесь их!

И знайте, что зверей нельзя бояться.

И только тот останется в живых,

Кто сможет с этой мерзостью сражаться.

Распоясалось зверье

Распоясалось зверье,

В ход пошли дубинки.

А за ними – воронье,

Знают дело-то свое,

Послетались, словно на поминки.

Чтобы слов не подбирать,

Стукнуть побольнее.

Где же интеллекта взять?

Чтоб мозги не напрягать,

Слабых бей! Ведь ты же их сильнее!

Растоптать живых людей

И сломить их волю –

Это дело сволочей,

Не похожих на людей.

Зверь не может управлять собою.

Стиснув зубы, не молчи,

Дай отпор бандитам.

Правду горькую кричи!

Чтобы знали сволочи,

Зло не будет никогда забыто!

Пустота

До чего же пусто на душе!

Разговоры о пустом и мысли.

Сколько лет я в пустоте уже?

Кажется, порою, что полжизни.

Каждый день похож, до тошноты,

Друг на друга, словно отраженье.

Кто я среди этой пустоты?

Я – ее слепое продолженье.

Бесполезны людям и пусты

На помойку сваленные годы.

Все на свалку – жизнь, любовь, мечты.

Все пустое, все против природы.

Для чего нужна мне пустота?

Жизнь уходит, как песок, свозь пальцы.

Разве может «с чистого листа»

Время из пустого начинаться?

Пусть говорят

Пусть говорят, что я, как Дон Кихот,

Напрасно с мельницами здесь сражаюсь,

Что ничего хорошего не ждет

Таких, как я. Но я не обижаюсь.

К чему обиды? Каждому из нас

Дано пройти своею лишь дорогой.

Расписан нам судьбою каждый час

Из жизни нашей, длинной иль короткой.

Мне мельницы чужие не нужны,

Сражаться с ними не моя задача.

Но для меня, конечно же, важны

Добро и справедливость. Не иначе.

Что делать с ними, если каждый день

Я вижу лишь жестокость и коварство?

Когда несправедливость, словно тень,

За спинами высокого начальства?

Мне с ними никогда не совладать.

Держать ответ придется перед Богом.

Они должны об этом просто знать.

Сказать им я считаю своим долгом.

«Вы можете меня не отпускать,

И обысками унижать морально.

Но вам придется тоже испытать

Всю боль души, поверьте мне, реально.

Вам будет жаль когда-то, как и мне,

Что ваше сердце было безучастно

К судьбе чужой. И будет, как в огне,

Оно гореть. И будет очень страшно.

Не за себя, а за детей своих,

За внуков, что пока что не родились.

Ведь все грехи останутся на них.

Молитесь Богу, чтоб они простились.

Пора уже покаяться и вам,

И совершить молитву перед Богом.

И в душу вашу запустить, как в храм,

Добро. А зло оставить за порогом»

Отчего я ненавижу?

Отчего я ненавижу?

А порой, до слез люблю?

Справедливости не вижу,

Грубость с тупостью терплю.

Кажется, что я в дурдоме.

Кто здесь лечит? И кого?

Отлежать бы срок свой в коме,

Чтоб не видеть ничего.

Чтоб не видеть и не слышать

И свой мозг не засорять,

Чтобы как-то все же выжить

И не сильно пострадать.

Вот, тогда бы и любила

Всех вокруг, как идиот,

Всех, конечно же, простила…

Или же – наоборот?

Нет, пожалуй, этот способ

Не подходит для меня.

От поставленных вопросов

Убежать пытаюсь зря.

Так уж жизнь распорядилась,

Все придется испытать.

Что б со мною не случилось,

Ничего не избежать.

Запреты

Будь внимательней, народ!

На промзоне шмон идет.

Ищут кружки, как «запрет»,

Здесь ведь и воды-то нет.

Под запретом – сигареты,

Спички, хлебушек, конфеты.

Их понять, увы, не сложно,

Здесь работать только можно.

Без обеда, сверхурочно.

Будет «база» – это точно!

Выходные – под «запрет»,

Их и так давно уж нет.

Телевизор ни к чему,

Легче мозгу твоему.

Новости здесь под «запретом».

Меньше знаешь – лучше это.

Под «запретом» и спецчасть,

Нам за зону не попасть.

Не узнаешь про отправку,

Не возьмешь для дела справку.

Здесь работать – только нам,

Немым, покладистым рабам.

Это нам, конечно, можно!

А зачем, понять не сложно.

Даешь теплицу!

А сегодня – новая забава!

Перенос теплицы на руках.

Весь каркас теплицы из металла.

Видно, силы нет совсем в мозгах…

Главное – заставить этих женщин,

Показав им, что такое власть.

Автокраном, может быть, и легче…

Но дороже. Денег жалко… Страсть!

Ну, а бабы, да еще и зэчки,

Одолеют, если есть приказ.

Выдать аспирина из аптечки!

Или дубинала!… Хоть сейчас!

Проверки

Как выбраться из этой переделки?

Как в этом сумасшедшем доме жить?

По сотни раз контрольные проверки,

Стоим по часу. Некуда спешить!

Пора, наверное, носить с собою стулья,

Чтоб на плацу сидеть, а не стоять.

Здесь книжку, «счетовода» карауля,

Мы сможем за проверку прочитать.

Такое ощущение, порою,

Что это развлечение для нас.

Мы, на плацу общаясь меж собою,

Решаем многие вопросы в этот час.

Кому-то нужно новости поведать,

Кому-то про посылки рассказать,

Одни уже успели пообедать,

Другие – завтрак продолжают ждать.

Так жить, поверьте, не для слабонервных.

Здесь юмор, как защитная стена.

От разных травм, телесных и душевных,

Задорным смехом бережет она.

Ненависть

Я ненавижу вас за подлость и жестокость,

За хамство наглое с презрением в глазах,

За то, что безнаказанность и вольность

У власть имущих затмевает страх.

Совсем утратив нынче чувство меры,

Вы превратили здесь людей в рабов.