Море

— Братья хунгаристы, уважаемые члены дирекции, господа! Прежнее руководство отравило настоящее предприятие предательским еврейско-большевистским духом. Но мы…

— Золика хочет есть, — жалобно пролепетал Татар младший.

Господин управляющий побледнел. Щеки Эдена раздулись, как резиновый мяч, но он все же подавил смех. Остальные с прежним достоинством хмуро взирали на Татара, который достал из кармана кусочек сахара, сунул в руку брата и с силой дернул несчастного за пальцы.

— Слово имеет член дирекции господин Эмиль Паланкаи младший, — упавшим голосом объявил Татар и сел на свое место, ни на минуту не спуская глаз со своего младшего братца. А тот, присмирев, снова сидел молча.

Эмиль начал свою речь с разбора военной обстановки. Его, как и Татара, нисколько не смущало, что вся аудитория состоит из отца и сына Жилле, Татара и душевнобольного Золтанки. Он говорил, впадая в ораторский раж, любуясь звучанием своего собственного голоса. Упомянул японских воинов, которые, не щадя жизни, идут в атаку, говорил о могущественном германском союзнике, готовом отбросить врага за Волгу, о новейшем немецком чудо-оружии, о «прыгающих» танках, с хода перелетающих через вражеские окопы, об оружии, которое замораживает, превращает в хрупкий лед неприятельские орудия, самолеты и даже солдат.

Жилле-отец, закрыв глаза, думал о том, что он или сдерет сегодня с этих злодеев свои тридцать тысяч пенге, или поставит над ними крест. Эден откровенно зевал. Татар, сверкая глазами, следил за своим младшим братцем.

Тери Мариаш машинально вела протокол, чутко прислушиваясь к тому, что происходит на улице, — наверное, опять будет воздушная тревога. Уже совсем близко слышались глухие взрывы.

Паланкаи теперь и сам верил в то, что говорил.

— Наша дирекция призвана снова высоко поднять производительность предприятия, значительно превзойти довоенный уровень. Новые машины, новые заводские корпуса, благосостояние — вот что будет характеризовать предстоящий период. А теперь попрошу уважаемую дирекцию избрать генерал-директора и директора-администратора.

— Предлагаю избрать генерал-директором господина Эмиля Паланкаи младшего, — произнес Татар. — Нам всем известны его замечательные способности, талант.

— Предлагаю директором-администратором господина управляющего Дердя Татара, — встал Паланкаи младший. — Мы все высоко ценим его знания, преданность делу. В состав дирекции рекомендую доктора Эдена Жилле и Татара… как зовут вашего брата? Татара…

— Ура, ура! — возликовал Эден. — Что я должен подписать?

— Сейчас отпечатаю протокол, — сказала Тери Мариаш.

— Ладно. Только поторопитесь, дорогая, — произнес генерал-директор Паланкаи.

— Дядя Дюри позаботился обо всем, — заявил Татар и с улыбкой киноартиста, которому он подражал, полез к себе в портфель и вынул две бутылки шампанского. — Настоящее «Клико».

— Вот это да!

Тетушка Варга принесла стаканы, и господа, взволнованные величием момента, выпили.

Эмиль и Татар на минутку вышли в осиротевшую комнату госпожи Геренчер.

— Эмилио, давать им сейчас деньги?

— Черта лысого.

— Все-таки надо дать немного.

— Сколько у нас наличных?

— Вполне достаточно. Сто тысяч пенге.

— Ну, ладно. Эдену и вашему братцу дадим по пять тысяч пенге. Старому Жилле десять, а то он еще устроит скандал. И скажем, что в данный момент у нас нет больше наличных денег. Если им не понравится, пусть подают в суд.

— Ну, ладно. Тогда пошли и…

— Погодите, старина. Как с отъездом?

— Это мы обсудим потом.

— Зачем потом? Сейчас, немедленно. Русские у Эстергома. Вы что думаете, они будут ждать, пока мы уладим свои дела? Сегодня же ночью я съезжу в Шомош за машиной. Вы уполномочите меня на эту операцию, пока еще как прежний управляющий. В случае необходимости я могу заручиться приказом нилашистского командования. В понедельник утром вернусь назад, забегу в контору, прихвачу кассу, заеду за вами на гору.

— А как вы собираетесь изъять деньги? Один из ключей хранится у Карлсдорфера, а другой у меня.

— Я получу его в два счета.

— У Карлсдорфера? Как же, надейтесь!

— Не у него, а у вас.

— И не подумаю его вам давать. Чтоб вы уехали с денежками, а меня забыли здесь.

— Дорогой господин Татар, разве вы меня не знаете?

— Как же не знаю. Потому-то и опасаюсь.

— И считаете, что ключ от кассы я оставлю у вас? Я генерал-директор. Мне тоже необходима гарантия.

— У вас будет автомашина. Знаете, какая ценность нынче автомашина? Разве я смогу уехать, если не будет машины?

Паланкаи задумался.

— Ну, ладно. Пойдемте к господам.

Было уже совсем темно, когда Тери отпечатала протокол. Татар и Паланкаи взяли по одному экземпляру себе, остальные заперли в одном из письменных столов бухгалтерии.

— Пошли, так поздно уже не разрешается ходить по улице. К тому же опасно. Что ты там возишься, Эмиль?