Море Дирака

- Да... Да! - Урманцев хлопнул себя по колену. - Об этом я и говорил. Какое бы замыкание ты там ни устроил, во всем институте свет погаснуть не мог. Я покопался в твоих обломках, подсчитал, проверил по схеме электроснабжения. Не получается!

- Что не получается?

- Не по твоей вине в сверхпроводнике исчез ток. Произошло что-то такое, отчего к черту полетела вся блокировка. Какой-то мощнейший отъем энергии. Только этим можно объяснить мгновенное исчезновение потенциала в кольце. Вообще дурацкое совпадение! Надо же было этому случиться, когда магнитный поршень находился в верхней точке! Он грохнулся с высоты и разлетелся, как стеклянный.

- Еще бы, почти абсолютный нуль!.. Но что могло произойти?

- Просто ума не приложу!.. Я по счетчику проверил. Расход энергии колоссальный. Но что? Куда? Бог его знает! Главное, что во всем институте, кроме тебя, в лаборатории никто не работал. Если не считать этого стилягу из девятнадцатой комнаты. Как его?

- Мильчевский?

- Во-во, Мильчевский!.. Но он и экспериментом-то непосредственно не занимается. Я, правда, пытался проверить, что там у него делается, но Иван Фомич поднял такой крик... Получилось, будто я хотел увести расследование с правильного пути! Впрочем, что Мильчевский тут ни при чем, я был уверен, поэтому и не стал настаивать... Что же все-таки произошло? Не дает мне это дело покоя. Никак не дает!

- Может быть, неучтенный эффект, связанный с высоким вакуумом?

- Какой был вакуум?

- Десять в минус четырнадцатой.

- Ого! И это за счет парящего поршня?

- Да. Два порядка.

- Молодчина! Наконец-то мы попытаемся промоделировать процесс рождения виртуальных фононов. Ну, об этом потом! Тем более что к нашей грустной истории вакуум отношения не имеет... Ладно. Поговорим о чем-нибудь другом. Как ты себя чувствуешь?

- Отлично. Вы уже меня об этом спрашивали.

- А я еще хочу спросить! Для убедительности. Какие у тебя планы на дальнейшее?

- Выписаться из больницы.

- Это само собой. А дальше?

- Работать, если не выгонят.

- Не выгонят. Я, пока ты здесь лежишь, соберу твою установку. Уж мне-то никакой Пафнюков не помешает! Если разряд даст положительный эффект пойду к директору, к президенту, в ЦК. Можешь не подавать мне руки, если мы не перенесем эксперимент в космос.

- В космос? Зачем?!

- Нужен космический вакуум. В лаборатории нам такого не получить... А тебе здорово повезло!

- В чем?

- Во всем. Хотя бы в том, что тебя только чуть задело. Застрянь хоть один осколок поглубже - каюк!

- Говорят, и так раны на животе обморожены.

- До свадьбы заживет.

- Будем надеяться. Внутри бы мне эти осколочки все кишки заморозили и кровь... Валентин Алексеевич, а когда можно будет опыт в космос перенести? Конечно, если все будет благополучно?

- Думаю, что скоро. Крупнейшая же проблема, как к ней ни подойди! И с точки зрения философии, и физики, и космологии. Это же ключ к таким загадкам, как эволюция метагалактики, рождение звезд, преобразования вещества во вселенной! Да мало ли... Только опыт на спутнике нужно очень тщательно подготовить. Учесть все до пылиночки. И конечно, сто раз опробовать.

- Вы успеете собрать мою установку?

- Твою - успею, такую, как надо, - нет.

- Моя была плохая?

- По идее - отличная, по исполнению - примитив.

- Интересно знать, почему?

- Все по той же причине. Кустарь! А что с кустаря возьмешь? - Урманцев развел руками.

- Приклеивать ярлыки, конечно, легче, чем аргументировать.

- Ты как себя чувствуешь?

- Вы уже в третий раз спрашиваете.

- Надо будет - спрошу еще. Хочу знать, не устал ли ты от разговора и можно ли тебя легонько высечь. Вдруг тебе моя аргументация "не показана". Так, кажется, врачи говорят?

- Аргументация мне показана. Ешьте апельсин.

- Терпеть их не могу. Я больше специалист по части огурчиков или там грибков. Так хочешь знать, почему ты кустарь? А не обидишься? Не надо, не обижайся... Ты в сверхпроводники свинец взял? Знаешь, какая у него критическая температура?

- Знаю. Для первых опытов не хотел брать дорогой сплав. А то мог бы взять ниобий-три-индий.

- Ясно. Какая у него критическая?

- Самая высокая! Восемнадцать по Кельвину.

- Так вот, учти на будущее. У того же свинца, если он заполняет поры губчатого силикона М-46, переход в сверхпроводящее состояние возможен уже при тридцати градусах. Молчишь? И молчи. Лучше подумай, какой выигрыш по сравнению с твоей кустарщиной даст такой сверхпроводник в жидком гелии. Теперь второе... Ты пробовал инициировать обмен фононами?

- Как?

- Слышал когда-нибудь о лампах черного света?

- Черного?

- Да. Я имею в виду лампы из увиолевого стекла... Опять молчишь? Так и запишем. Адсорбент у тебя был, конечно, угольный? Можно не отвечать. Я знаю, что угольный. Посему на всякий случай запомни, что иногда полезно применять обработанную плавиковой кислотой платину. Перейдем теперь...

- Хватит, Валентин Алексеевич! Не надо. - Михаил поднял руки над головой. - Я все понял.

- Хватит так хватит, - охотно согласился Урманцев. - Можно побеседовать и на более отвлеченные темы. Ты не устал?

- Нет. Просто я понял сейчас, что ни черта не стою!