Море и берег

В последующие сутки оба эсминца, а также лидер «Ташкент» совершили еще несколько рейсов. От командиров кораблей мы узнавали крайне тревожные новости. В Северную и Южную бухты Севастополя прорыв был уже невозможен. Корабли разгружались и принимали раненых в Камышевой бухте, которая находилась за городской чертой. Но и здесь падали немецкие снаряды.

Из очередного похода не вернулся «Безупречный». Вечером 26 июня южнее мыса Айтодор его атаковали более двух десятков бомбардировщиков. Несколько бомб угодило в корабль. Он переломился и затонул. Из экипажа спаслись немногие. Погибли хорошо знакомые мне командир эсминца капитан 3 ранга П. М. Буряк и военком батальонный комиссар В. К. Усачев.

О гибели «Безупречного» доложил в Новороссийск командир лидера «Ташкент» капитан 3 ранга В. Н. Ерошенко. Лидер, следуя в Севастополь с войсками и боеприпасами, проходил вблизи того места, где разыгралась трагедия. На воде еще держались моряки скрывшегося в морской пучине эсминца. Фашистские самолеты, снизившись, поливали беззащитных людей огнем из пулеметов.

На «Ташкенте» приготовились спасать боевых товарищей, но тут две группы бомбардировщиков с разных сторон набросились на лидер. Скрепя сердце Ерошенко отдал команду «Полный вперед». Иначе поступить он не мог, не имел права рисковать своим кораблем, на борту которого кроме экипажа находилось около тысячи пехотинцев.

Кстати сказать, и сам «Ташкент» едва избежал гибели в этом рейсе. На подходах к городу его атаковали торпедные катера, при разгрузке в Камышевой бухте близко падали снаряды. На обратном пути лидер три часа отбивался от десятков фашистских самолетов и получил серьезные повреждения. Экипаж, сделав почти что невозможное, спас корабль от затопления. Навстречу лидеру вышли два эсминца, катер и спасательное судно. Вечером 27 июня на буксире одного из эсминцев «Ташкент» был приведен в Новороссийск. Но через несколько дней он затонул от прямого попадания авиационной бомбы.

Рейсом «Ташкента» закончились походы кораблей в Севастополь. Практически уже не осталось шансов на успех прорыва блокады. И нам выпал в те дни нелегкий удел — издалека следить за последними героическими усилиями севастопольцев, не имея больше возможности ничем им помочь.

О несравненном мужестве, несгибаемой стойкости защитников города написано немало. Их подвиг не забудется в веках. Более восьми месяцев гитлеровцы топтались у стен Черноморской твердыни. Сколько солдат, орудий, танков бросали они сюда. А город стоял, путая расчеты неприятеля, мешая ему начать более активные действия на других участках фронта.

В течение всех восьми месяцев героической обороны корабли флота помогали Севастополю. Если взять только крупные — линкор, крейсера, лидеры и эсминцы, то на их счету 207 рейсов в осажденный город. Ими перевезено свыше 90 тысяч бойцов, 21 тысяча тонн воинских грузов. По заявкам защитников города корабли провели более 500 артиллерийских стрельб, выпустив по врагу без малого 15 тысяч снарядов крупного калибра.

Корабли ходили в Севастополь до самой последней возможности. Поврежденный «Ташкент» вернулся оттуда 27 июня. А 30 июня Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение — оставить город.

Глава пятая Набеги

На торпедированном крейсере

Черное море и во время войны остается Черным морем. В июле, в самый разгар лета, оно будто плавится под солнцем близ берега и густо синеет вдали, у горизонта. Темно-зеленые живописные массивы холмов и гор Кавказа подступают к воде. Ласковая, теплая, искрящаяся волна легонько плещется на идеально обкатанной гальке пляжей. Но на пляжах запустение — нигде не видно беззаботных загорелых купальщиков. Зато нередко глаз цепляется за перекрещенные колья противодесантных проволочных заграждений.

В июле 1942 года мы оставили Севастополь. Теперь весь Крым был в руках врага. Наши войска потерпели неудачу под Харьковом, Воронежем и в Донбассе. Противник вышел к Дону, взял Ростов…

На Черноморском флоте создалось тоже тяжелое положение. Поредели и эскадра и отряд легких сил. Уцелевшие корабли держались на пределе эксплуатационных возможностей. Далеко не на всех крейсерах, лидерах и эсминцах были ликвидированы боевые повреждения. А обитали мы в портах, мало приспособленных для базирования флота. Затруднены были все виды обеспечения, не хватало технических средств, хранилищ для топлива и боеприпасов.

Уменьшение числа кораблей повлекло за собой некоторые организационные перестройки. Штаб флота запросил нас: целесообразно ли в сложившейся обстановке оставлять два самостоятельных соединения — эскадру и отряд легких сил? Что касается меня, то я сразу ответил: нецелесообразно. Фактически уже трудно было различить, где эскадра, а где ОЛС, потому что корабли того и другого соединения в боевых походах давно уже действовали вместе, попадая под командование то одного, то другого начальника.