Море и берег

Сложнее дело обстояло с канонерскими лодками, тральщиками и болиндерами. Они все еще продолжали перевозить части и соединения Черноморской группы войск. Иной раз удавалось «поймать» какой-нибудь болиндер, [191] зашедший ненадолго в Геленджик. Тотчас же пригоняли к нему танки и начинали учение.

Не мешало бы, конечно, загруженный танками болиндер вывести в море, посмотреть, как он держится на буксире и переносит волну, как подходит к берегу со своим столь ценным для десанта грузом. Однако на такую роскошь у нас не было времени.

В Туапсе нам удалось провести учение - посадить на тральщики и высадить с них 83-ю отдельную бригаду морской пехоты со всей ее боевой техникой. При высадке бойцы устремлялись на берег по носовым сходням тральщиков, а боевая техника выгружалась через болиндеры, используемые в качестве причалов.

После учения мы с командиром бригады подполковником Д. В. Красниковым и начальником политотдела полковником Ф. В. Монастырским пошли в казармы к морским пехотинцам.

Дмитрия Васильевича Красникова я знал еще по довоенной службе в штабе Черноморского флота. Он был флагманским инспектором физической подготовки. Сам отличный спортсмен, чемпион флота по тяжелой атлетике, Дмитрий Васильевич выявлял на кораблях и в частях богатырей, прививал морякам любовь к спорту. Когда началась война, Красников возглавил отряд морской пехоты, состоявший из флотских спортсменов. Эта своеобразная «сборная флота» отличилась в боях под Севастополем, прошла через многие боевые испытания. Затем отряд, называвшийся уже батальоном, влился в 83-ю бригаду, воевал под Керчью, отстаивал Новороссийск и Туапсе. От комбата Красников вырос до комбрига. И хотя он был не так уж молод, по-прежнему оставался стройным, подтянутым, сильным. Многие бойцы бригады в этом походили на него. «Да, отличные ребята пойдут в десант», - подумалось мне, и стало как-то спокойнее.

Тяжелая ночь

В хлопотах, заботах и тревогах быстро промелькнул январь, а 2 февраля штаб флота сообщил: «Высадка десанта назначена в ночь на 4 февраля». Оставались считанные часы на последние приготовления.

В овальную бухту Геленджика входили канонерские лодки, тральщики, болиндеры, буксиры и сторожевые катера. [192] Здесь же бросили якоря эсминцы «Незаможник» и «Железняков». Другая группа кораблей сосредоточилась в Туапсе.

Командиры отрядов, подчиненные командиру высадки, собрались в штабе. Настроение у всех приподнятое: сегодня радио принесло весть о завершении разгрома огромной группировки гитлеровских войск под Сталинградом. И мое сообщение о том, что пришел наш черед ударить по врагу, воспринимается с большой радостью.

После короткого совещания у меня остался сотрудник политуправления флота капитан 3 ранга Б. Л. Коренев, назначенный заместителем командира высадки по политической части. (С октября 1942 года на флоте, как и во всех Вооруженных Силах, введено полное единоначалие.) Коренев сказал, что на всех кораблях политработники проведут беседы и митинги в связи с полученным приказом, организуют выступления бывалых бойцов, участников десантных операций. Корабельным политработникам помогают находящиеся в Геленджике представители Главного политуправления и политуправления Черноморского флота. Личному составу раздаются листовки и памятки, изданные специально к началу операции.

- Моряки настроены по-боевому. Все с нетерпением ждут приказа о выходе в море, - закончил свое сообщение Коренев.

Решаем, что сам он во время операции будет находиться на «Красном Аджаристане» - флагманском корабле дивизиона канонерских лодок. У них задача очень важная - доставить к берегу и высадить 255-ю морскую стрелковую бригаду, которая является основной боевой силой в первом эшелоне десанта.

Через некоторое время иду к командующему флотом, чтобы доложить о готовности кораблей к приему десанта и выходу в море.

Выслушав мой доклад, вице-адмирал Октябрьский одобрительно отозвался обо всей проделанной нами работе и подтвердил, что план операции вступает в силу без всяких изменений.

Я поспешил к причалам, куда в наступающих сумерках подтягивались автомашины, танки, пушки, чтобы занять заранее определенные для них места на кораблях и судах.

Вскоре темнота совсем укрыла берег. И тогда, не зажигая [193] в целях маскировки ни единого огня, моряки и морские пехотинцы начали свою нелегкую работу. Рычали моторы танков, осторожно взбиравшихся по носовым сходням болиндеров. На канонерских лодках скрипели тросы корабельных стрел, поднимавших пушки и ящики с боеприпасами.

Приняв полагающийся им груз, корабли и суда отошли от причалов и, рассредоточившись, направились в назначенные им укромные места в районе бухты.