Море и берег

В Туапсе погрузка боевой техники несколько задержалась. Об ее окончании мне доложили лишь днем 3 февраля. В донесении говорилось также, что началась посадка на корабли и личного состава десантных частей. Ведь по плану операции второму эшелону следовало выйти в море на несколько часов раньше первого, чтобы вовремя прибыть к месту высадки. В 15 часов 40 минут из Туапсе сообщили, что транспорты и корабли охранения начали движение в сторону Озерейки.

А у нас в Геленджике в это время к причалам подошли лишь первые подразделения морских пехотинцев.

Следя за посадкой бойцов на катера, канонерские лодки и болиндеры, я невольно, как и перед десантом в Феодосию, обращал внимание на моряков штурмового отряда, спокойно идущих к сторожевым катерам. Это добровольцы с кораблей и из подразделений Новороссийской военно-морской базы. Несмотря на зимнюю пору, многие из них в бушлатах и бескозырках. Бравые ребята!

Отряд сторожевых катеров возглавляет капитан 3 ранга В. П. Иванов - тот самый Иванов, который открывал нам «ворота» Феодосии в памятную декабрьскую ночь 1941 года. Подхожу к нему, здороваюсь, спрашиваю о самочувствии. Не думалось тогда, что вижу его в последний раз…

К семи часам вечера посадку закончили. Корабли и суда стали выбирать якоря и сниматься со швартовов.

«Незаможник», на котором я держу свой флаг, первым выходит из бухты. В кильватер ему следуют «Железняков», три базовых тральщика, ведущие на буксирах приплюснутые коробки болиндеров, за ними три канонерские лодки. Со стороны моря колонну охраняют пять сторожевых катеров.

Огибаем обрывистый мыс Толстый. И сразу ветер бросает в лицо соленую водяную пыль. Облака низко висят [194] над морем, по которому катятся белые пенистые барашки. Корабль начинает покачивать. Ничего удивительного - для здешнего февраля обычная погода.

«Незаможник» держит малый ход, подстраиваясь под скорость всего маломаневренного отряда. Но через полчаса сигнальщики докладывают, что идущих в кильватер судов не видно. Куда они подевались?

Приказываю командиру эсминца П. А. Бобровникову повернуть на обратный курс. Идем этим курсом чуть ли не до самого мыса Толстый и только тогда обнаруживаем отставшую колонну. Она потеряла строй. Выясняется, что у двух тральщиков, ведущих за собой болиндеры, лопнули буксиры. Не так-то просто завести новые в темноте и при ветре.

Наконец причина задержки устранена, колонна продолжила путь. Но скоро не выдержал буксир на третьем тральщике. Опять стоим, ждем, волнуемся, потому что теряем время. Только возобновили движение - на том же, третьем, тральщике еще раз порвался буксир…

Вот они - «сюрпризы» непогоды. Однако задерживаться больше нельзя. Даю по отряду сигнал - не останавливаться. Тральщику приказываю, после того как заведет новый буксир, двигаться самостоятельно.

Идем очень медленно. Становится ясно, что мы никак не успеем подойти к Южной Озерейке в назначенное время, то есть к часу ночи. А ведь корабли эскадры, находящиеся теперь в пути, будут действовать точно по плану. Получится большой разрыв между артиллерийской обработкой участка высадки и самой высадкой.

После некоторых раздумий решил дать радиограмму командующему флотом и командующему эскадрой с просьбой задержать начало артподготовки на полтора часа.

Ветер не стихает, и волна не уменьшается. Тральщики с трудом буксируют болиндеры. Из-за них отряд не может форсировать ход.

Когда до Южной Озерейки осталось несколько миль, дал по отряду сигнал - перестроиться в ордер № 2, то есть принять тот обусловленный планом высадки порядок, в котором корабли и суда должны подходить к берегу. В темноте впереди по курсу уже угадываются неясные очертания береговых высот. А время приближается к половине третьего - к тому сроку, на который мы просили [195] перенести начало артиллерийской подготовки. Учтена ли эта просьба, нам пока неизвестно. И кораблей эскадры что-то нигде не видно.

2 часа 30 минут. Тишина. Не дошла радиограмма или не принята во внимание? Но тут темноту ночи прорезают яркие вспышки залпов. Эскадра здесь!

Гром перекатывается над морем и кажется совсем близким. Берег ярко освещается как раз там, куда намечено высадить десант, - это один из эсминцев удачно пристрелялся осветительными снарядами. Неподалеку от уреза воды горят какие-то постройки.

Огонь очень сильный. Да это и не удивительно - стреляют два крейсера, лидер и два эсминца. (Впоследствии мы узнали, что за полчаса они выпустили без малого две тысячи снарядов.) Но огонь ведется по площадям, а местность у Озерейки холмистая. Оборонительные сооружения противника могут остаться нетронутыми. Весьма озадачивает то, что берег молчит. Ни единого ответного выстрела. Трудно поверить, что у неприятеля здесь нет батарей.

С началом артподготовки сторожевым катерам даю сигнал идти к берегу. За катерами двинулись болиндеры, ведомые уже не тральщиками, а малыми портовыми буксирами.