Море и берег

В конце августа немецко-фашистские войска, прорвавшись на Северный Кавказ, взяли Армавир и Майкоп и стали наступать на Туапсе и Новороссийск. На том и другом направлении вместе с бойцами Северо-Кавказского фронта сражались черноморцы. Под Туапсе гитлеровцев остановили, а угрозу Новороссийску отвести не удалось.

Наши корабли поддерживали огнем сухопутные части, сражавшиеся под Новороссийском, осуществляли воинские перевозки, эвакуировали жителей города и промышленное оборудование. В обороне Новороссийска принимали участие крейсер «Красный Крым», лидер «Харьков», эсминцы «Незаможник», «Сообразительный», «Железняков», сторожевик «Шторм».

Как ни ожесточенны были бои, в ночь на 10 сентября Новороссийск пришлось оставить. Линия фронта прошла по его южной окраине.

В это же время враг настойчиво рвался к Волге. На подступах к великой русской реке гремела грандиозная битва.

В сообщениях о сражении под Сталинградом изредка появлялись сведения о действиях моряков Волжской военной флотилии. Кое-кого из них я знал. Например, бригадой речных кораблей там командовал контр-адмирал Т. А. Новиков. В недавнем прошлом мы служили с ним на Черном море. Более того, именно у него мне пришлось принимать дела при вступлении в командование отрядом легких сил флота в октябре 1941 года.

Новороссийск и Волга. В далеком 1918 году — году, пожалуй, еще более тяжелом — в Новороссийске решалась судьба Черноморского флота. И тогда же на Волге создавалась флотилия, которой суждено было покрыть себя неувядаемой славой.

Страницы из прошлого

Черноморский флот еще в декабре 1917 года перешел на сторону Советской власти. Но положение его было тяжелым. За время войны запасы флота сильно истощились. Не хватало угля, нефти, продовольствия, боеприпасов. Не хватало и людей, потому что с кораблей ушли многие моряки: пришлось формировать отряды для сухопутных фронтов. Весной 1918 года войска кайзеровской [168] Германии вторглись в Крым, захватили Симферополь и предъявили нам ультиматум о сдаче находившегося в Севастополе Черноморского флота.

Матросы на кораблях митинговали. Большевики агитировали за то, чтобы увести флот в Новороссийск. Меньшевики и эсеры выступали за оставление флота в Севастополе. Команды ряда крупных кораблей поддержали эту предательскую позицию. Зато на миноносцах и эсминцах матросы были настроены по-боевому — ультиматум ни в коем случае не принимать. Так решила и команда «Жаркого», на котором я служил.

Под вечер 29 апреля двенадцать миноносцев и эсминцев вышли из Севастопольской бухты. Через день после нашего прибытия в Новороссийск сюда пришли линкоры «Воля» и «Свободная Россия», а также еще несколько эсминцев. Но и здесь обстановка была сложная.

Немцы и белогвардейцы подошли к Новороссийску совсем близко. Уйти кораблям было некуда — все остальные базы находились в руках неприятеля. Тогда моряки получили приказ В. И. Ленина — ввиду безвыходности положения уничтожить флот, чтобы не сдавать его врагу.

18 июня черноморцы со слезами на глазах покидали свои корабли. На мачте каждого из них был поднят сигнал: «Погибаю, но не сдаюсь». А потом эсминец «Керчь», выйдя на рейд, стал расстреливать безмолвные корабли торпедами...

Моряки пошли воевать на сухопутье. Я попал в отряд, который направлялся в Нижний Новгород. Недалеко от него, в среднем течении Волги, действовала белая флотилия, в которой было несколько канонерок, плавучие батареи и десятка три различных судов. Они перерезали Волгу — важнейшую транспортную артерию. Надо было защищать волжский путь, дать врагу отпор.

В Нижнем Новгороде после высадки из эшелона нас привели в Канавино, на территорию Нижегородской ярмарки. У наклеенного на заборе листа толпились люди. Подошли и мы. В глаза бросилось слово, напечатанное крупными буквами: «Объявление». А далее уже более мелким шрифтом было набрано:

«Бывшие моряки Российского Военного флота всех специальностей призыва с 1910 по 1917 г. приглашаются [169] для записи в целях поступления на службу во вновь формируемый военный морской отряд.

Заявления будут приниматься ежедневно от 10-ти час. утра до 3-х час. дня с 25-го сего июня 1918 г. в Коллегии Управления Всероссийского военно-морского порта (Канавино, Сорокинское Подворье). От желающих поступить в отряд требуется признание платформы Советской власти, безукоризненная честность как по отношению к начальству, так и к своим товарищам. Не имеющих этих качеств просим не беспокоиться. Комиссар Волжской Военной флотилии Н. Маркин».

Знавшие Маркина балтийцы рассказывали нам, что это человек необыкновенный. Восемнадцатилетним юношей он вступил на путь революционной борьбы, сидел в царской тюрьме. После победы Октябрьского восстания в Петрограде стал членом Всесоюзного Центрального Исполнительного Комитета, работал в Комиссариате иностранных дел.

— Грамотный, несмотря на то что из матросов, ну а по храбрости и прямоте — моряк настоящий, — говорили балтийцы.

В то время Красная Армия и Флот формировались на добровольных началах. Поэтому нам и предлагалось дать свое согласие о зачислении во флотилию.