Море и плен (СИ)

Сколько прошло дней этой поистине великой битвы за Севастополь? Который шел час? Наступала ли ночь или продолжался день, об этом никто не знал и не думал. Осажденные потеряли счет времени. Как забыли они о еде, о сне.

Закопченные от дыма, с воспаленными глазами от бессонных ночей, окровавленные, они потеряли человеческий облик и думали только об одном — бить, бить и бить заклятого врага, пока действует рука, пока бьется сердце.

Однажды с утра на осажденных словно само небо обрушилось. Гитлеровцы повидимому решили одним ударом покончить с русскими, которые даже развалины города держат в своих руках.

От бомб семифутовой длины, с ревом падавших с неба, вся земля содрогалась словно от землетрссения. В воздухе стоял сплошный гул и рев от взрывов. Сила этой бомбежки была такова, что нс только разрушились картонными домиками оставшиеся здания, но и скалообразные штольни, какими был богат Севастополь.

Эта апрельская огневая буря так же внезапно окончилась как и началась. . Наступило затишье.

Среди защитников строились догадки: в чем дело? Какую еще каверзу готовили фашисты. Или защита принесла противнику тожже чувствительный урон и он сделал передышку?

Однако, сомнения вскоре рассеялись. На Мал аховом кургане появились от врага парламентеры с белым флагом и вручили старшему офицеру обороны еще один ультиматум, на этот раз последний. Этот ультиматум гласил:

„Немедленно гарнизону сложить оружие, иначе немецкое командование вынуждено будет прибегнуть к крайним мерам и применить газы”.

Любой гарнизон, при таком положении, находясь в безвыходном положении должен был бы покориться и сложить оружие.

Но Севастопольский гарнизон, достаточно осведомленный о немецкой гуманности в отношении русских пленных, а так-же к мирному населению в оккупированных областях Украины и Белоруссии, капитуляцию отверг.

Черноморцам было хорошо известно, что эсэсовцы не толко расстреливают захваченных в плен матросов, но после мучительных пыток вешают их, вырезая на груди пятиконечную звезду.

Умереть под пытками в руках гитлеровцев или погибнуть в бою — такая диллема стала перед гарнизоном. Другого выхода им не было.

Черноморцы избрали последнее.

* •

*

О русской женщине, которая несла наравне с вой нами, страшное бремя кровопролитной второй мировой войны под Москвой, под городом Великого Петра, под Киевом. Орлом и под Севастополем, наши мемуаристы, почему то не упоминают.

Пусть мои первые страницы о героике наших матерен, жен, сестер и дочерей, станут лавровым венком, на их тяжелой дороге, усыпанной тернием.