Море играет со смертью

Раньше это выводило Бориса из себя, превращая любой разговор с ней в прогулку по минному полю. Теперь же переродилось в теплые, немного грустные воспоминания о том, что уже не повторится.

– Избавилась от воинственного деда? – полюбопытствовал Борис. Хотелось подойти ближе, сесть рядом или хотя бы поцеловать в щеку. Но он слишком хорошо помнил, что теперь стоит между ними. Борис остался у входа в беседку, и дождь по-прежнему барабанил по черному зонту.

– Он не воинственный дед, – покачала головой Полина. – Федор Михайлович потерял слишком многих слишком быстро, от такого невозможно просто отмахнуться.

– Извини, туповато прозвучало…

– Не извиняйся, я прекрасно знаю, что ты на самом деле все понимаешь. Для его семьи эта поездка должна была стать большим событием: три поколения вместе. Он с женой, его сын с женой и два внука.

– А один из внуков умер?

– Не только это. Умер внук и умер сын, а второй внук и невестка в реанимации. Выживут или нет – пока непонятно.

– Да уж… – Борис не знал, что еще можно сказать. Слова всегда оставались вотчиной Полины.

– Не пострадали только Федор Михайлович и его жена, потому что их поселили в другой корпус, – продолжила Полина.

– И что теперь? Он считает, что руководство отеля виновато… в чем? Что не эвакуировало весь первый корпус с началом грозы?

– В том, что вообще использовало его. Федор Михайлович считает, что первый корпус был аварийным и руководство об этом прекрасно знало.

– Очередная теория заговора… Как ты там говорила? Способ справиться с потерей?

– Именно так. У каждого свой. Как ты держишься вообще? Страшно ведь там?

– Да, – вздохнул Борис. – Но ведь и на твоей стороне страшно?

– Иначе и быть не могло.

Когда-то такие разговоры были для них нормой – и даже спасением. Борис и Полина могли работать на разных объектах, но по вечерам всегда встречались дома. Он говорил ей о том, что видел. Она рассказывала ему о том, что слышала. Потом они засыпали, прижавшись друг к другу, плотно, жарко, словно боялись отпустить.

Это помогало ему. Уже потом, с другой женщиной, Борис пытался такое повторить, да не сумел.

Впрочем, не повторялось это и сейчас, с Полиной, просто напоминало о былом. Это не то же самое, если нельзя подойти поближе и хотя бы взять ее за руку. Даже если хочется… особенно потому, что хочется. Борис вдруг осознал, что долго так не простоит. Подсознание скоро начнет подкидывать ему оправдания: что они одни, что никто не увидит их сквозь ночь и дождь, что никто не узнает…

Нужно было уходить немедленно, пока ни одно из этих оправданий еще не сработало.

– Ну, я пойду… – неловко улыбнулся он. – Завтра рано вставать.

Полина не собиралась его удерживать. К сожалению.

– Спокойной ночи, – только и сказала она. – Надеюсь, эта ночь будет действительно спокойной.

* * *

На берегу кричали чайки, словно предупреждая о возвращении непогоды, а потом затихли – и начался дождь. Порыкивание грозы, слабое и безобидное, разогнало людей по номерам. Марат видел, что они напуганы, а сам страха не чувствовал. Может, это было несколько наивно, однако его не покидала уверенность: тот самый шторм уже не повторится.

Поэтому Марат на собрании слушал руководство отеля вполуха. Он и сам знал то, о чем они твердили снова и снова, чувствовал на уровне инстинктов.

Когда все эти бессмысленные посиделки были закончены, он вместе с режиссером и его ассистенткой отправился отсматривать сторонний видеоматериал, закупленный для будущего фильма. Надо все-таки вспомнить, как зовут эту девицу, а то уже неловко… Там же что-то простое было… Катя? Лена? Нет, без вариантов.

А потом Марат отвлекся на сценарий и вообще перестал думать об ассистентке.

В сценарии была запланирована и часть о жертвах, погибших не при крушении здания. Марат думал, что их вообще нет, а таких оказалось немало. Сотрудники, которых выгнали на пляж собирать мебель – нескольких унесло кипящими волнами. Пятеро человек, друзья, приехавшие вместе, отправились в заповедник, на холмы – снимать приближение шторма с вершин. Больше их никто не видел. Похожая судьба постигла и молодого парапланериста, который решил подняться в небо и, как он сказал родным, «лично встретиться с непогодой». Его на это уговорили местные дельцы, обычно катавшие туристов на катерах.

Встретился, ничего не скажешь. Гроза подобралась к пляжу куда быстрее, чем можно было ожидать. Трос оборвался, и несчастного парапланериста унесло куда-то в сторону деревьев. Потом злые языки поговаривали, что никакого случайного обрыва не было. Чтобы спастись, владельцам катера требовалось как можно быстрее добраться до берега, а огромный парашют их здорово задерживал, тут еще и нож под руку подвернулся… Разбираться с этим предстояло местной полиции.

Ну и конечно, был «Сонай». Большой прогулочный катер, организовывавший дальние экскурсии – вдоль побережья, с остановкой в живописных бухтах на купание, а потом – с рыбалкой в открытом море. В тот злополучный день он уплыл с утра, когда никто еще не знал о грядущей беде. С тех пор он не выходил на связь, судьбы экипажа и туристов оставались под вопросом.