Море никому не расскажет

– Сможет ли человечество когда-нибудь разгадать все тайны мозга?! Сложно сказать… но благодаря вам, Аманда, маленький шажок в сторону истины сделан! Мне еще предстоит проанализировать весь процесс эксперимента, закрыть некоторые сопутствующие проблемы, потому что у юристов наверняка будет много вопросов. Конкуренты обязательно натравят на меня самых сильных псевдоискателей справедливости. Будет война! Ха! Да будет так! Наука восторжествует в любом случае. В конце концов, все идет на благо человеческих масс. На благо нашего будущего, где, возможно, мы станем полноценными хозяевами самих себя! А пока, и ваш случай это подтверждает, доверять себе невозможно. Человеческая психика настолько пластична, что ее возможности придется постигать еще очень долго. А эти преграды! Ни один полноценный эксперимент нельзя провести без согласия испытуемых! Мы топчемся на месте. Приходится идти на некоторые хитрости.

Эрик не был похож сам на себя. Манера речи другая. А эта улыбка… В ней было что-то надменное. Остался только огонек сумасшествия в глазах.

– Эрик, что ты несешь? – непонимающе спросила я.

– Доктор Курари. Это мое настоящее имя, – ответил он. – Вы сейчас явно в замешательстве.

Не то слово! Передо мной какой-то цирк!

Тео стоял рядом с кроватью, скрестив руки на груди, и внимательно наблюдал за мной.

– Во всем виноваты травмы психики. Вы знаете, нескольким людям можно нанести одну и ту же рану, но урон от нее будет разным. Болевой порог, иммунитет, индивидуальные реакции и всякие прочие мелочи создают уникальный случай. Как у вас, например. Теперь мы знаем всю историю ваших внутренних травм. Давайте воспроизведем последовательность!

Эрик, или доктор Курари, я уже запуталась, на секунду выбежал из палаты и вернулся с огромным блокнотом формата А3 и синим маркером. Он поставил чистые листы передо мной на край кровати и нарисовал одну ступеньку:

– Потеря матери… Полиция навела справки о вашем прошлом, здесь не было никаких проблем. Системные данные и пара опросов соседей. Ничего нового. Так вот! Сильнейшее потрясение для ребенка, даже если вы и не переживали сумасшедших истерик. Внешнее проявление не всегда созвучно внутреннему. Предположу, что отец бросил вас. Согласно сведениям, которые раздобыл Теодор, он ведь исчез, и вашим опекуном стала тетя. И вот уже потеря второго родителя.

Доктор нарисовал вторую ступеньку и продолжил:

– Причем не просто потеря! От вас отказались. Позиция брошенного… Скорее всего, ваша тетя не смогла компенсировать утерянный поток любви отца и матери.

Я прервала этот анализ:

– Кто-нибудь уже скажет, что здесь происходит?!

Абсолютное непонимание разозлило меня. Я дернулась было встать, но Тео одним движением руки снова усадил меня на кровать и больно сжал плечо, показывая, что у меня нет выбора. От него исходила угроза. Никогда я не чувствовала чего-то подобного от его фигуры. Наоборот, мне хотелось прижаться к крепкому телу и спрятаться от всех проблем. Сейчас же от этого желания не осталось ни капли.

– Аманда, дослушайте, и наступит понимание. Обещаю, – участливо сказал доктор Курари.

Я смотрела ему в глаза и думала: «Кто же этот человек?» Разрушить образ сломленного парня, ставшего убийцей, было сложно, но я попыталась.

– Продолжу свое объяснение, – сказал доктор, рисуя третью ступень в виде очень длинной платформы. – А вот тут у нас сильнейшее потрясение. Изнасилование. Даже для самой крепкой психики это страшное испытание, а учитывая вашу ранимость из-за ушедшего отца, мы наблюдаем крах! Медицинские данные из Северного и Даутфолса тоже были предоставлены полиции. Аборт, диагноз бесплодия. Н‐да… Здесь у меня просто нет слов…

Искренность в лице Курари заставила меня зареветь. Но не в голос. Лицо беззвучно сморщилось от всплывающих на поверхность чувств из прошлого, выдавливая слезы. Наручники звякнули, потому что я вытерла нос тыльной стороной правой руки и вздернула подбородок, готовая слушать дальше.

– Вам требовалась помощь. Специалист. Причем с высокой квалификацией, тогда, может быть, мы избежали бы и нашей встречи, и убийства, и много чего еще. Ведь после того, как вы нашли записи Романа Голда у своего парня, совладать с собой не вышло.

Новая ступенька, которую доктор полностью закрасил синим цветом. Цветом северных вод. Здесь море поглотило меня и взамен выпустило чудовище. Я утонула. Уснула на дне. Море ничего мне не рассказало, только держало в своих холодных объятиях.

– Вот тут и сработал самый обычный защитный механизм, но по нетипичной стратегии. Травмированное сознание раскололось надвое. Одно вобрало в себе ранимость, доброту, мягкость и сострадание, другое же – жестокость, защитную функцию, холодность и мстительность. Я называю условные качества для схематичного понимания, на самом деле это были две субличности, архетипы которых очень сложны. Второе Я вышло на защиту первого. Контроль был потерян. Психика оказалась в весьма опасном состоянии. Любое внешнее влияние могло оставить сильнейший отпечаток или спровоцировать самые неожиданные и даже страшные действия.