Море никому не расскажет

Перерыв весь дом, я уже машинально влезала во все подряд. Сама не понимаю, как очутилась головой в незнакомой мне сумке, лежавшей среди вещей Эрика на самой верхней полке его шкафа. Никогда не было надобности в него залезать, ведь свои вещи Эрик сам отдавал в прачечную и химчистку, заботился о них. Его гардероб – его личный мир. Меня будто притянуло сюда.

Сумка не была заметной сразу. Ее скрывали пара шляп, свернутые шарфы и перчатки для всех сезонов. Я подставила кухонный стул и нащупала что-то большое и твердое среди этих вещей. Достала и спустилась на пол.

Спортивная сумка. Ничего особого. Явно не пустая. Эти и другие мысли проносились лихим потоком за короткие миллисекунды. Главной моей целью было найти нужную мазь. Никакого расследования я не проводила. Бессмысленное брожение по вещам в поисках необходимого. Хотя в вещах Эрика ее точно не могло быть.

Я расстегнула молнию сумки и увидела множество кассет. Мне ничего не говорило их наличие здесь, но нервная волна уже начала подниматься в области живота. Мои руки открыли ящик Пандоры, но что за зверей они выпустили оттуда?

Каждая запись была помечена белой наклейкой с номерным знаком. Одна из кассет значилась не цифрой, а буквой. «А». Что-то внутри меня уже все понимало, но я с опустевшим разумом просто взяла эту кассету и стала разглядывать, вращая ее между пальцев.

В сумке я увидела еще и маленькую видеокамеру. Старая модель, записывающая как раз на кассеты. Я включила ее. Рядом с объективом загорелся красный огонек. Мои брови дернулись. Автоматическая функция открыла отсек, предлагая вставить кассету. Я откликнулась на предложение.

Кнопка перемотки назад. Кнопка воспроизведения видео. Руки затряслись, и камера чуть не выпала. Вцепившись крепко в ее корпус, я медленно выдохнула и, ожидая увидеть нечто ужасное, посмотрела в видоискатель.

Весь фильм я выдержала до конца. Главная героиня билась об пол и пыталась вырваться из жестких объятий насильника, тряся рыжими волосами. Смотреть на себя со стороны совсем не то, что испытывать это тогда. Никакой эмпатии к самой себе. Я стала наблюдателем. Правильнее сказать – умерла второй раз. Кто-то другой или нечто другое смотрело в тот момент на сцену реального уничтожения Аманды Дэй.

Кадры врезались в мои глаза и полосовали их острыми краями пленки, из-за чего слезы смывали с меня все сомнения. Каждый кусочек истории старался склеиться с другими фрагментами, чтобы дать ясность, не нужно было совершать дополнительных усилий. Тогда я сделала самый логичный вывод – Эрик меня изнасиловал, а сейчас я живу с ним в одной квартире и люблю настолько сильно, что готова поставить под сомнение все увиденное. На экране не видно лица мужчины, яростного корчившегося надо мной. И это неважно. Все стало слишком очевидным в тот момент.

Я выключила камеру. Все вернула в сумку, как было, и оставила ее на полу. Мокрое лицо не выражало ничего. Внутри тихо. Слишком тихо.

Я не слышала даже своих шагов, которые привели меня на кухню. Я не видела своих движений, которые позволили мне взять нож и оказаться рядом с дремавшим Эриком. Я не понимала своих действий, которые молниеносно уничтожили жизнь единственной любви в моей жизни.

Лезвие ножа легко вошло в его шею. Глаза открылись. Осознания происходящего, наверно, так и не произошло. Оружие было большим. Оно разрезало внутри множество тканей, открыло потоки разных жидкостей, перекрыло поток воздуха в легкие, вызвало адские боли. Его руки двинулись к ране, но кровь уже залила нос и рот, отключая жизнь во всем теле. Кашель не срабатывал. Бледность покрывала кожу его лица.

Эрик замер. Все тело обмякло. Двигалась только кровь, которая продолжала сбегать из сосудов на свободу. Ее тоже ждали скорая смерть и уничтожение.

Пока умирала моя любовь, я не выпускала рукоятку ножа. Пальцы медленно разжались. Я ли была в том моменте?

Во входную дверь стали яростно стучать. Доносились крики:

– Господин Голд! Господин Голд, вы нужны мне! Они снова повторяются! Я так не могу!

Гость еще не знает, что может с легкостью войти. Я не заперла замок, когда вернулась утром с прогулки. Мне тогда захотелось побродить в прохладной тишине лета, пока вокруг царил сон. Вдохнув нотки свежих ароматов природы, я ощутила блаженство. Еще не было никакого намека, что через пару часов совершится убийство моими руками.

Я отошла от остывающего тела и спряталась за открытой дверью в спальне. Все по сценарию банального фильма ужасов, только маньяк-убийца теперь обычная девушка.

Было слышно, как ручка дернулась, и входная дверь распахнулась. Частые тяжелые шаги. Мужчина зашел в спальню и крикнул:

– Господи!

Я не видела его раньше. Предположила, что это один из клиентов, с которым Эрик проводил терапию дома. Такие не появлялись в клинике. Скрывались.

– Что же делать?! Как же так?! – повторял гость.