Море никому не расскажет

– Девушку, которая имеет странное прошлое. Сейчас она погрязла в чужой истории. Распутала клубок загадок.

– Хорошо, но неужели это все? В отражении только это? Ничего другого? Спрятанного от других глаз, например?

Я насторожилась:

– Кто ты?

– Аманда, перестань противиться. Ты совершенно не желаешь признавать мое существование. Каждый человек занимается подобными делами, но ты увлеклась. Как долго ты будешь оттачивать свой идеальный образ?

– Я не понимаю…

– Неправда! – рявкнуло отражение, показав оскал. – Ты не хочешь понимать! А это другое.

– На что ты намекаешь? Это очередной бред моих уставших мозгов?

Тон моей собеседницы снова стал спокойным и серьезным:

– Наверно, для тебя слишком важно оставаться хорошей. Для себя, для окружающих. Эдакая милая девушка, которая может выглядеть только жертвой. Но даже самому крутому актеру надоедает одно и то же амплуа. Хочется разнообразия! Человек очень быстро ко всему привыкает, ему постоянно нужны изменения. Он меняет маски, как перчатки. А ты хочешь прирасти к одной из них навсегда. Но это невозможно, Аманда! В тебе, как и во всех, есть много другого. Множество черт, делающих тебя уникальной, пусть и неприятных. Каждый из людей – единственное в мире сочетание генов. Нет ни одного повторения. Это удивительно! Ты тоже такая одна, вот только идешь против природы. Твоя гордыня заставляет тебя делать шлифовку. Проблема в том, что метод шлифовки неверный. Нельзя исключить или уничтожить часть себя.

– Я все еще не понимаю.

Отражение сложило руки перед собой и наклонилось вперед:

– Что ты делаешь со своими недостатками?

Чуть подумав, я ответила:

– Искореняю их. Пытаюсь избавиться…

– Вот!

Повисло молчание. Небольшая наводка должна была запустить во мне некоторое понимание, но ничего не происходило.

– Попробуй отрубить себе руку, – попросило отражение.

– Что?!

– Такой вариант действий наводит на ужас, не правда ли? Разве можно уничтожить часть себя?

– Я в своем уме! Зачем мне себя калечить?

– Но ты это делаешь с мазохистским экстазом. Вырубаешь части себя изнутри. Ни одну черту или недостаток невозможно уничтожить. Тебе только кажется, что избавление случилось. На самом деле происходит вытеснение. Ничего не исчезло! Все ненавистное в своей натуре отправляется в отдельную комнату твоего подсознания. Ты усердно запираешь в ней дверь и открываешь только по необходимости, когда нужно вытеснить что-то еще. Представляешь, сколько всего там спрятано, ведь твоя работа над собой была очень усердной!

– Пусть так, – ответила я. – И что из этого? Разве так я не смогла стать лучшей версией себя? Испытав страдания в руках Романа Голда, я справилась.

– Какой изысканный самообман! – восхитилось отражение. – Что ты сделала после случившегося?

– Изменила жизнь. Шагнула в будущее. Влюбилась в Эрика. Не зациклилась на внутренней боли.

– Да. Одновременно с этим ты в очередной раз приоткрыла потайную дверь и бросила эмоции ко всем своим недостаткам. Ты не стала проживать боль. Между тем они продолжали расти, питались всем тем, что было за дверью в подсознании. Никакой другой пищи ведь не было. В какой-то момент там стало очень тесно, и боль начала искать выход. Спрятанное тобой трансформировалось и стало обретать черты конкретного образа. Так и появилась я.

Мне было сложно принять факт того, кто передо мной:

– Значит, ты – часть меня?

– Верно! Другая версия Аманды, которую ты так усердно прятала и искренне верила, что смогла избавиться. Но это невозможно. Никогда. Подарив мне самостоятельную жизнь, стоило задуматься о последствиях. Я не могла жить приглушенно. Непринятая часть нуждалась в единении. В воздухе и сознании. В выплеске всех заблокированных эмоций. Вот я и просыпалась. Чаще по ночам. Во время твоих путешествий по видениям.

– Мои ночные походы во сне, странные перемещения в забвении – это все ты?! – вырвалось из меня с нарастающей злостью.

– Твой гнев глуп и неуместен. Ты направляешь его на саму себя. Ну а этот вопрос совсем некорректный. Да это была я, но в то же время это ведь ты. Глупо снимать с себя ответственность.

Я замахнулась, чтобы ударить отражение кулаком.

– Бей! Давай! – воскликнуло оно. – Разобьешь зеркало и поранишь себя. Думаешь, мне будет больно от твоего удара? Или, может быть, я исчезну? Аманда, не глупи.

Рука опустилась на стол, я продолжала слушать.

– Я не появлялась перед тобой явно и не входила в контакт, берегла тебя. Мое появление выплескивало огромную силу, тело не справлялось, лопались сосуды, текла кровь. Я все скрывала, чтобы ты не испытывала шок. В самый страшный момент ты меня выпустила и дала полноправную волю. Даже радовалась этому, но потом осознала, что натворила. Запаниковала. Пришлось немного откусить от твоей памяти и замести следы. Только так не может продолжаться. Аманда, тебе придется принять меня. Принять то, что ты сделала. Я часть тебя.

Мое сердце забилось очень часто. Ни малейшего понимания, о каком страшном моменте идет речь, но изнутри рвалась наружу паника. Я чувствовала, что сейчас столкнусь с уродливой неизвестностью.

Отражение положило ладонь на зеркало:

– Давай же.