Море никому не расскажет

Это я! Я – тот, кто виновен в крахе твоей души! Мне нет прощения».

Уловить настоящий момент становилось все труднее и труднее. Мои руки выпустили листы бумаги, и они рассыпались на полу, как осколки моей души.

Ублюдки. Уничтожили и родного сына, и моего Эрика, и меня. Он принял на себя всю тяжесть этой истории. О, любимый, простить тебя? Разве ты был виноват? Твоя любовь заставила тебя пожертвовать собой ради моего покоя. А твой сводный брат… Я тоже ему благодарна.

Шок медленно стекал густой смолой по моему телу и открывал странную легкость. Я закрыла глаза и представила море. Открытое пространство простиралось передо мной и покачивало игриво дерущиеся искры водной ряби. Вдох. Свежий ветер и солнце. Выдох. Далекое пение чаек и ощущение простора.

Я свободна.

Глава 29 Еще не конец

Возмездие. Слишком пафосное слово, скрывающее в себе очень важный смысл для любой жертвы в этом мире. Справедливость – очень малая плата за боль, а вот многократный ее возврат – отличная компенсация.

Мой хозяин получил возмездие. Он был убит собственным сыном. Смерть не просто зашла за ним по пути в ад, она устроила очень изощренную покупку билета в преисподнюю.

Нельзя сказать, что я злорадствовала. Вся история семьи Голд выглядела невообразимым кошмаром, где драма и хоррор смешались в едином жанре. В повествовании случайно оказался мой Эрик, пытавшийся защитить меня. Я не ошиблась в своем любимом.

Не было никакого смысла продолжать стоять в молчаливой комнате с закрытыми глазами, наслаждаясь фантазией о морском пейзаже. Я пролистала оставшиеся документы – в них не было ничего нового. Лишь фрагменты слежки Азуми за мной. Мои руки складывали все в большой внутренний карман оранжевой ветровки, а разум продолжал переваривать прочитанную историю. Стеклянным взглядом я смотрела в одну точку.

Собрав бумаги, я подошла к двери. Она автоматически поднялась и выпустила меня в коридор. Справа и слева все выглядело одинаково – длинные черные панели из стекла. Александр сказал, что я могу позвонить ему, набрав номер своей ячейки. Только… Вот дура! Сама же разбила свой смартфон после приключений в земляном подвале! Во всей неразберихе я напрочь забыла, что осталась без средства связи. Придется выбираться из банковского лабиринта самой.

Я повернула налево и направилась по коридору. Стены продолжали удлиняться и уходили вправо небольшой дугой. Минуты стали бесконечными. Мои ноги устали. Никакого намека на выход. Сзади раздалось рычание.

Я резко обернулась. Оскалившаяся лиса смотрела на меня и издавала тявкающие звуки. От страха мое тело прижалось к стене и провалилось. Внезапно открывшаяся дверь впустила меня в одно из помещений банка. Я оказалась на полу. В глубине комнаты стоял стол, упиравшийся в огромное зеркало. Перед ним – небольшое кожаное кресло.

Снова рычание. Лиса тоже зашла в помещение. Дверь закрылась. Мягкие лапы прыгнули мне на грудь и придавили к полу. Мерзкая слюна капала с клыков на мое лицо, отчего я закричала и задергалась. Лиса оттолкнулась и оказалась на столе. Я резко поднялась и отбежала назад спиной к выходу.

Очень медленно животное прикоснулось к зеркалу носом и прошло сквозь него. С моей стороны лиса исчезла, но ее отражение осталось. Оно смотрело на меня, сидя на столе. Глаза лисы максимально расширились. лапы стали удлиняться. Послышался хруст, и суставы ее задних ног выгнулись в обратную сторону, напоминая изгибы коленей человека. Передними лапами она стала чесать морду, с которой полетели клочки шерсти. Хвост врос в позвоночник. Животное увеличивалось в размерах, будто раздуваемый резиновый шар.

В страхе я начала стучать в дверь и звать на помощь. Безуспешно. Вновь обернувшись к зеркалу, я перестала дышать. На меня смотрело мое отражение, смахивающее остатки шерсти с лица. Изо рта торчат клыки, зрачки расширены, но это была я. Отражение не повторяло моих движений, оно жило своей жизнью.

Мы замерли, сохраняя зрительный контакт. На моем лице был ужас, а в отражении серьезность с прищуром. Раздался мой голос, но не из моих уст:

– Как же долго мы играли в прятки, не пора ли вступить в контакт?

– Что?! – только и смогла выпалить я.

– Садись. Вижу, ты готова.

Сложно было размышлять в этой ситуации. Я подчинилась указанию без объяснений и осторожно села в кресло перед зеркалом. Мне не терпелось услышать от отражения что-то еще, хотя страх пожирал меня.

– Он видел в каждой девушке то, что сейчас перед собой. Рыжих много, но среди них удавалось отобрать именно таких. Он ничего не осознавал, просто выплескивал свою ярость. Его тянуло к тем, кто имел лисью натуру. Способную уничтожать других – так же, как он.

Мой шепот еле слышно выдал предположение:

– Ты говоришь об отце Эрика? О Романе Голде?

– Все верно.

Отражение улыбнулось и продолжило:

– Часто ли ты смотришься в зеркало, Аманда?

– Думаю, да, как любая другая женщина, – неуверенно пробормотала я. Клыки в отражении все еще пугали меня. А серьезный тон пробуждал озноб.

– Что же ты там обычно видишь?