Море никому не расскажет

Я наговорил ему о небольшой ссоре с родителями, которая гнетет меня и уничтожает эмоциональное равновесие, умолчав подробности. Несколько успокаивающих техник – и зачатки трезвости ума стали проскальзывать в мою психику. Я решил оцифровать все записи, чтобы решить, как поступить дальше. Это были мои родители, хоть и приемные. И они же ужасные преступники с помутившимся рассудком. Изнутри раздирал конфликт сына и честного человека. Меня приучили быть послушным.

Пока я оцифровывал записи, пересмотрел все случаи изнасилования. У отца была еще одна берлога в лесу за городом. Они с матерью снимали в двух помещениях.

Одна запись разбила меня навсегда. На ней была ты…

Аманда, я хотел себя убить в этот момент! Рассказать все, как есть, означало уничтожить тебя, нашу любовь и счастливое будущее! Но и скрывать было невыносимо!

Я видел это. Момент уничтожения твоей души.

Мне требовался контроль ситуации, поэтому я попросил коллегу выписать два сильных препарата под предлогом перегрузки от сложных клиентов. Я подсел. Транквилизаторы заперли мои эмоции в темных водах подсознания, даже вытеснили способность к здравым суждениям. Ты встречалась с зомби.

Родители не выходили на связь, как и я. Ситуацию нельзя было пускать на самотек. Мне хотелось понять причину их сумасшедших поступков, поэтому по моей инициативе мы договорились о встрече.

Я приехал и попросил маму пройтись со мной до начала нашего семейного разговора. Она призналась мне, что после смерти их сына отец стал ненавидеть ее. У них и раньше были скандалы, но теперь он винил собственную жену в гибели Эрика. Однажды он сорвался. Схватил ее и ударил о стену, потом залез верхом и начал душить. Мать молила о пощаде, как рабыня перед жестоким хозяином. Он почти ее задушил, но вовремя опомнился, заключив, что не может видеть мерзкую рыжеволосую тварь, допустившую смерть сына.

Тогда Дея Голд пыталась изменить свою внешность. Перекрасилась в брюнетку, изменила стиль одежды. По ее рассказам, свободная девушка резко превратилась в закованную в корсетные блузки и строгие брюки даму средних лет.

Отец занялся таксидермией. Чучела лис напоминали ему о ненавистном образе жены, который он потрошил и начинял искусственной набивкой. Убивал и щадил в виде новой жизни навсегда замершее животное. Этого было мало.