Море огня

— Никогда об этом не думала! — Генри качался на каблуках, мысленно проклиная старого дурака, который ее воспитал, и себя за то, что это допустил. Один взгляд в широко распахнутые глаза Миранды сказал ему, что она не находит ничего странного в том, что человек может не думать о замужестве.

Все эти годы, с тех пор как он уехал, Генри представлял себе дочь в Англии, веселящуюся на балах, окруженную толпой поклонников. А вместо этого она сидела скрючившись над микроскопом, обсуждая Бог знает что, черт знает с кем.

Его дорогая, так рано ушедшая жена пришла бы в ужас, если бы узнала. Единственный раз в жизни Генри был рад, что она не дожила до этого дня. Благодаря Богу Миранда добралась до него, пока еще не поздно. Генри мягко взял ее за руку.

— Не волнуйся, у такой хорошенькой, как ты, будет в Каролине целая толпа женихов.

Миранда не была уверена, что ей нужна толпа женихов, но она с удивлением услышала, что отец считает ее хорошенькой. Может быть, он просто снисходителен, как все родители? Совершенно точно, что ни один человек раньше не говорил ей, что у нее привлекательная наружность. Она, конечно, сама понимала, что у нее правильные черты лица, а кожа — чистая, что она не безобразна. Но и только. Дедушка всегда хвалил ее способности, умение логически мыслить, он никогда и никому не льстил. Но хорошенькая? Миранда решила, что надо будет выделить какое-то время вечером и поизучать самое себя в зеркале, в своей комнате.

Интересно, она показалась хорошенькой пирату? Миранда никак не могла объяснить себе, как ей пришла в голову эта мысль. Неожиданно, просто возникла, и все. Надо признаться, что в самые неподходящие минуты она вдруг его вспоминала. Миранда встряхнула головой, пытаясь избавиться от непрошеного образа.

— Что случилось? Ты чем-то расстроена? Девушка посмотрела на встревоженного отца и сказала:

— Ничего особенного.

Генри взял стул и поставил его поближе к дочери.

— Что-то не верится. Ты внезапно помрачнела. Тебя беспокоит мысль о замужестве?

— Нет, по крайней мере я так не думаю. Кстати, об этом тоже надо подумать, когда будет время.

— Тогда в чем дело?

— Я вспомнила о пирате, — честно призналась Миранда, потом спохватилась, что не надо было этого говорить. Что бы, интересно, сказал отец, если бы узнал, как часто этот варвар вторгается в ее мысли? Она поторопилась добавить:

— Как ты думаешь, что заставляет людей заниматься этим отвратительным промыслом?

— Алчность, я полагаю, — Генри отвернулся и посмотрел на гладь залива, искренне сожалея, что ему так хорошо известен ответ на этот вопрос. — Мне так жаль, что тебе довелось все это перенести.

Генри ничего против пиратов не имел, но его преследовал образ его дочери с занесенным над ее головой кинжалом. Он никак не мог догадаться, кем же был этот разбойник. Генри знал практически всех флибустьеров, бороздящих эти воды, но никто из них не подходил под описание, которое дала ему Миранда. Он жалел, что не расспросил подробнее капитана корабля Миранды, а также о том, что в Чарлз-Тауне сейчас не было Джека.

Да, Джек точно бы узнал, кто посмел тронуть Миранду, и по-свойски занялся бы этим ублюдком. Но Джека не было, и было неизвестно, когда он может вернуться. Генри со вздохом откинулся на стуле и подумал, что надо бы собрать как можно больше сведений о нем.

— Расскажи-ка мне снова об этом пирате.

— Я же говорила тебе, папа, что вряд ли смогу точно рассказать. Я была очень испугана. — Миранда набрала в грудь воздуха и повторила все, что запомнила.

— Он был высокого роста, нет, огромного роста со злыми глазами и гадкой усмешкой, от которой человека просто воротит. Он угрожал взять мой микроскоп. Один из них, по крайней мере, чуть не взял, — закончила она и сложила руки на коленях. Очевидно, это последнее было самым страшным в глазах Миранды обвинением.

— Ты говорила, что капитан пиратов сшиб тебя с ног?

— Некоторым образом.

— Возможно, он пытался убить тебя?

— Раздавить, — поправила Миранда.

— Но ты не можешь больше ничего вспомнить о его внешности?

Миранда закрыла глаза, и тотчас же перед ее мысленным взором появился пират. Он усмехался своей вызывающей улыбкой, золотые волосы обрамляли бронзовое лицо. Настоящий дикарь. И очень красивый. Уму непостижимо, почему она об этом подумала. Это было совершенно нелогично. Глаза девушки открылись.

— Нет, папа, больше я ничего не могу сказать. — Девушка встала и пошла к двери. — Мне надо почитать перед обедом. Не думай об этих пиратах. Я уверена, что мы никогда их больше не увидим.

— Как хорошо снова вернуться домой, Фин. Джек стоял на юте, следя за тем, как судно причаливает в гавани Чарлз-Тауна.

— Да уж, капитан, уж точно, иногда хорошо бывает, — Финеас ухмыльнулся, — встряхнуть дамочек.

— Только встряхнуть? — Джек хихикнул. — Надеюсь, будешь осторожен? Иди лучше сразу в портовую таверну к нашим знакомым. Я не хочу повторения того, что было на Барбадосе.

— Ну капитан, я не виноват! Бабенка с ума по мне сходила.

— Во всяком случае так думал ее муж. Фин сморщил лицо:

— Мы же нашли выход? Или нет?

— Мы едва ноги унесли.