Море Осколков

— Смотри мне, а то к хорошему-то быстро привыкают, — усмехнулся Ральф.

И тут все начали бить ладонями, кулаками по веслам — раз, раз, колотить все разом. В знак уважения. В знак уважения к нему, Бранду. Который всю жизнь свою был никем.

— По правде говоря, ты там наверху, конечно, нефиговую штуку отмочил, — и даже Колючка почти улыбалась, а глаза ее блестели, и она тоже колотила по веслу. — Нефиговую, да!

И Бранд почувствовал, что его распирает от гордости. Такого с ним никогда еще не бывало. Сколько ж воды утекло с тех пор, как он остался стоять один-одинешенек на пустом морском берегу у стен Торлбю. Он не принес воинскую присягу, но все равно нашел себе ладью. И команду. Семью. Эх, видела б все это Рин! Он так и представил себе ее лицо, как она на это все смотрит. И тут же в носу захлюпало, и пришлось делать вид, что в глаз соринка попала. Вот теперь он пребывал в свете. Совершенно точно. Никаких сомнений. В свете — и никаких гвоздей.

— Эй вы, ленивые ублюдки, хватит стучать! — проорал он срывающимся от волнения голосом. — Весла в руки — и погребли!

Команда расхохоталась и взялась за весла, и «Южный Ветер» заскользил вниз по быстрой Запретной. Теперь они гребли по течению, а буйволы и возницы остались на берегу — ждать нового груза.

Странные времена

Лес кончился, началась степь. Бескрайняя. Открытая всем ветрам. Абсолютно плоская. Миля за милей тянулась она — целое море высокой, зеленой, волнующейся под ветром травы.

— Почему здесь не пашут? — спросил Колл.

Он оседлал уложенную на козлы мачту и старательно вырезал на ней узоры. Ветер мгновенно выдувал стружку из-под ножа.

— Здесь пасут скот. Коневоды, — ответил Доздувой. — Чужаков они не привечают.

Одда фыркнул:

— Не привечают — это мягко сказано. Они с них кожу живьем сдирают.

— У князя Калейвского научились…

— А тот — в Первогороде, — заметил Фрор, осторожно протирая вывернутый шрамом глаз кончиком пальца.

— А тех — Бейл Строитель надоумил, во время своего первого набега, — сообщил Ярви.

— Так сдирающие кожу сами попадают под нож свежевателя, — задумчиво протянула Скифр, наблюдавшая за тем, как ветер затейливо лохматит траву, — и кровавые уроки возвращаются учителю сторицей…

— Хорошо сказано.

И Ральф оглядел реку — и вверх по течению, и вниз по течению, и степь вокруг он обвел прищуренными глазами. Чувствовалось, что кормчий насторожился.

— Но мы не станем брать у них уроки.

— А с чего нам так беспокоиться? — удивилась Колючка. — Уж сколько дней прошло, а ни одного корабля не видели…

— Вот именно. Куда они подевались?

— Вот они. Целых два.

И отец Ярви показал пальцем куда-то вниз по течению.

У него было острое зрение. А вот Колючка сумела все рассмотреть, только когда они ближе подплыли. Изо всех сил выворачивая шею со своего места, она увидела наконец: вот эти черные кучи на берегу — это и есть корабли. Два обугленных скелета каких-то малых судов в кольце вытоптанной травы. Кострище. Точно такое, какое оставляли они на привалах. Каждую ночь.

— Командам, похоже, не повезло, — пробормотал Бранд — у него прям талант был сказать что-то такое, что все и так поняли.

— Погибли, — быстро сказала Скифр. — Кому-то повезло, и его угнали в рабство. Или не повезло — это как посмотреть. Коневоды — не слишком добрые хозяева.

Одда мрачно смотрел на уходящую к горизонту травяную равнину.

— Думаете, мы еще с ними познакомимся?

— С моей-то удачей? Обязательно, — пробормотал Доздувой.

— Так! Теперь становимся на ночлег только на холме! — проорал Ральф. — И стражу удваиваем! По восемь человек на часах теперь стоим!

И все стали ерзать, и нервно оглядывать степь, и вздрагивать при каждом звуке. И тут показался корабль. Он шел себе на веслах вверх по течению.

По размеру он не уступал «Южному Ветру» — с каждой стороны у него было по шестнадцать, что ли, весел. Судя по фигуре черного волка на носу — тровенцы. Щиты, как Колючка заметила, по бортам висели все побитые и посеченные. Похоже, эти ребята ищут драки. Возможно, даже нарываются на нее.

— Оружие держать наготове! — крикнул Ральф.

Он уже держал в руке свой лук из рогов огромной зверины.

Сафрит нервно заоглядывалась: мужчины хватались то за весла, то за мечи.

— Не открыть ли нам дорогу Отче Миру?..

— Естественно, мы постараемся пойти его путем.

И отец Ярви проверил, легко ли ходит в ножнах меч.

— Но к словам вооруженного человека прислушиваются охотней. Приветствую! — крикнул он, и голос его разнесся далеко по воде.

На носу приближающегося корабля стоял огромный бородатый детина в кольчуге.

— И вам не хворать, друзья! — отозвался он.

И все было бы хорошо, если бы не двое лучников у детины по бокам. Лучники как-то настораживали.

— Наш корабль прозывается «Черный Пес», и мы идем вверх по Запретной из Первогорода!

— А наш — «Южный Ветер», и мы пришли вниз по Священной из Ройстока! — проорал в ответ Ярви.

— Ну и как там на Верхних волоках?

— Тащившим пришлось нелегко!

И Ярви поднял свою покалеченную руку.

— Но я жив остался, как видишь!

Капитан встречного корабля расхохотался: