Море Осколков

Ярви ткнул пальцем в деревянную доску, на которой было что-то нацарапано:

— Это люди с корабля, которые ослушались князя Варослава и попытались уплыть. Да будет их пример наукой другим людям с берегов моря Осколков.

— Боги, — прошептал Бранд.

Жужжание мух почти заглушило его голос.

— Неужели Гетланд хочет помощи от человека, творящего эдакие пакости?

— Что мы хотим и что нам нужно — это две разные вещи.

Дюжина вооруженных молодцов прокладывала себе путь сквозь толпу. Может, князь Калейвский и воевал с коневодами, но воины его особо не отличались от ужаков — во всяком случае, на вгляд Колючки. Она точно таких же громил убивала в том бою на берегу Запретной. Среди воинов шла женщина, очень высокая и очень худая. Черные-пречерные волосы прикрывал шелковый платок, расшитый монетками.

Она остановилась перед ними и отвесила изящный поклон. На тонкой шее болталась сумка.

— Я служу Варославу, Великому князю Калейвскому.

— Приветствую! А я…

— А вы — отец Ярви, Служитель Гетланда. Князь поручил мне препроводить вас к себе в палаты.

Ярви и Ральф переглянулись:

— Мне радоваться или бояться?

Женщина поклонилась снова:

— Мой совет — и радоваться, и бояться. А еще — не мешкать.

— Мы проделали долгий путь ради этой встречи, так что медлить я не собираюсь. Ведите нас к князю.

— Я отправлю с тобой кой-кого, — прорычал Ральф, но отец Ярви лишь покачал головой:

— Я возьму с собой Колючку и Бранда. Нужно идти без большой свиты, в сопровождении самых молодых. Это жест доверия.

— Доверия к кому? Варославу? — пробормотала Колючка, когда их окружили воины князя.

— Я притворюсь, что доверяю ему.

— Но он же поймет, что ты притворяешься!

— Естественнно! Но хорошие манеры зиждутся именно на таком странно-хрупком фундаменте.

Колючка поглядела на Бранда, тот ответил таким же беспомощным взглядом.

— Будьте очень осторожны, — прошептала на ухо Скифр. — Люди степи жестоки, но даже они говорят, что Варослав — жестокий человек. Плохо, если вы окажетесь в его власти.

Колючка поглядела на толстые цепи, перегораживающие реку, на свисающие с мачты тела — и пожала плечами:

— Мы уже в его власти, ничего не поделаешь.

* * *

Княжеские палаты внутри оказались даже просторнее, чем снаружи. Крышу поддерживали могучие столпы, вытесанные из цельных стволов деревьев. Корни их уходили в плотно утоптанную землю. Из пробитых высоко под потолком окон били острые, как кинжалы, лучи света. В них плавали пылинки. В длинном очаге горел огонь — но горел еле-еле, поэтому внутри встречала прохлада, отрадная после удушающей жары снаружи.

Варослав, князь Калейвский, оказался гораздо моложе, чем думала Колючка. Может, всего на пару лет старше Ярви. А еще он был лысым. Причем даже не просто лысым, а совершенно безволосым: ни бороды, ни бровей. Голова у него была гладкая, как яйцо. А еще он сидел не на возвышении, а у очага, на обычной скамье. Высоким ростом князь тоже не отличался, одет был просто, безо всяких украшений и драгоценностей. И даже оружия при нем не было. Голое лицо против ожиданий не выражало свирепости — только полное, каменное безразличие. Словом, ничего в нем особо страшного не наблюдалось — нечем напугать рассказчика. И тем не менее князь внушал страх. И чем ближе они подходили к нему, слушая эхо своих шагов под высокими сводами, тем больше Колючка боялась.

А когда они с Брандом подошли и остановились по обе стороны от отца Ярви всего в дюжине шагов от сиденья князя, Колючка боялась Варослава как никого на свете.

— Отец Ярви.

Голос у него шелестел, как старая бумага. По мокрой спине побежали мурашки.

— Служитель Гетланда, твой приезд — честь для нас. Добро пожаловать в Калейв, Перекресток Мира.

И он перевел взгляд с Бранда на Колючку, а потом опять на Ярви, а потом погладил между ушей здоровенную псину, уютно свернувшуюся у ножек скамьи.

— Ты верно рассчитал: когда человек твоего положения приходит ко мне едва ли не в одиночку — это льстит самолюбию…

Колючка и впрямь чувствовала себя жутко одиноко. Псина эта величиной с медведя, стражники повсюду — с луками, и саблями, и длинными копьями, в странном доспехе.

Однако если Ярви и боялся, то ничуточки не выказывал страха.

— Я полагал, что в твоем благом присутствии мне не нужна охрана, великий князь.

— Правильно мыслишь, служитель. Слыхал я, что с тобой приплыла ведьма Скарайои, Знаток Руин.

— Твоя осведомленность поражает воображение, государь. Мы называем ее Скифр, и она прибыла с нами.

— И ты не привел ее сюда.

Варослав рассмеялся — грубо и отрывисто, как собака залаяла.

— Ты и здесь не просчитался, смотри-ка… А кто эти юные боги?

— Это младшие из гребцов, чьи скамьи — последние. Колючка Бату, убившая шесть ужаков в бою на берегу Запретной, и Бранд, что поднял на своих плечах целый корабль, когда мы шли через Верхние волоки.

— Убийца Ужаков и Подниматель Кораблей, вот оно как…

Бранду стало неуютно под взглядом князя, и он заерзал.

— Радостно мне видеть таковую силу, и умение, и храбрость в столь юных воинах. Так и в героев недолго уверовать, правда, отец Ярви?

— И впрямь, великий князь.