Море Осколков

Сжав пальцы добела, она цеплялась за подлокотники, словно ее швыряло бурное море. Из мглы Зала Богов выплывали сердитые лица. Надо, невзирая на труд, в них вчитаться, как учила мать Кире. Разгадать их, раскрыть скрывающиеся за ними надежды, тревоги, тайны — и обратить своему делу на пользу. Она прикрыла глаза, вновь и вновь повторяя про себя дедушкины слова. Ты всегда была храброй, Скара. Храброй. Всегда храброй.

Едва ль навевал ей спокойствие и этот Рэйт, молодой ванстерландец. Чего уж там — он поражал своим видом. Поражал — как секирой в кадык. Суровый, бледный, твердый, как чеканное серебро; под порванным ухом глубокий порез, и гневливо наморщился лоб; короткие волосы, рассеченные брови и даже ресницы — белесые, словно из него выжали, выдавили всю теплоту и осталась одна ледяная надменность.

С тем же успехом они могли родиться в разных мирах. С виду суров и задирист, как бойцовый пес, а среди этих смертельно опасных людей спокоен и невозмутим, как волк во главе собственной стаи. Ему бы впору скалить зубы в ряду Сподвижников Йиллинга Яркого — и Скара сглотнула отрыжку, и попыталась представить, будто его тут нет.

— Всех нас ждет Смерть. — Скрежет короля Атиля эхом звенел в ушах. Властитель, верно, стоял у края каменного колодца, где она тонула на дне. — Мудрый воин выберет меч. Собьет врага с толку, застигнет врасплох и ударит в самое сердце. Последнее слово всегда остается за сталью. Мы должны напасть первыми.

На Атилевой половине зала предсказуемо поднялся одобрительный шум. На Гормовой — предсказуемое ворчание.

— Мудрый воин не летит сломя голову в руки Смерти. Он выберет щит. — Горм ласково погладил громадный черный щит, который носил Рэйтов близнец. — И выманит врага на свою, удобную местность, и сокрушит, сам диктуя условия схватки.

Король Атиль хмыкнул.

— И чего ты завоевал, выбрав щит? В этом самом зале я вызвал тебя на бой; из этого зала ты слинял, как побитая шавка.

Сестра Ауд пробралась вперед. Ее лицо напомнило Скаре о персиках, поспевавших у стен Мыса Бейла: пухлое, круглое, в розоватых крапинках и пушистых тонюсеньких волосках.

— Государи, делу не поможет…

Но Гром-гиль-Горм прогрохотал поверх ее слов, точно грозовой раскат над птичьим щебетом.

— Крайний раз, когда гетландец выходил против ванстерца, твой славный меч куда-то запропастился, о Железный Король. Взамен себя ты послал драться бабу, и я побил ее, но решил сохранить ей жизнь…

— Можем повторить, когда вам будет угодно, о здоровенный кусок говна, — рявкнула Колючка Бату.

Скара заметила, как Рэйт стиснул подлокотник кресла. Шрамы исчеркали толстые костяшки на большой бледной руке. На руке, чья естественная форма — сжатый кулак. Скара придержала его запястье и встала на ноги первой.

— Мы должны отыскать середину! — в голос воззвала она к сходу. По правде говоря, истошно взвизгнула. И поперхнулась, когда все глаза уставились на нее, приветливо, как строй нацеленных глевий. — Мудрый воин наверняка возьмет и щит, и меч, чтобы в нужный момент использовать и то и другое.

Казалось, с этим ну никак не поспоришь, однако совет преодолел эту трудность.

— Обсуждать стратегию положено тем, кто поведет корабли, — высказал упертый, как дуб, король Атиль.

— От вас нашему союзу прибыток — лишь одна судовая команда, — высказал, оглаживая цепь, Гром-гиль-Горм.

— Неплохая команда, — заметил Дженнер. — Но что одна — то одна, спору нет.

Сестра Ауд предприняла новую попытку:

— Надлежащие правила сходов, изложенные Ашенлир в стародавние времена, наделяют равными голосами всех участников союза, независимо от… вне зависимости… — сестра перехватила взгляд своей бывшей наставницы, матери Скейр, полный лютой северной вьюги, и голосок ее сгинул под необъятными сводами Зала Богов.

Спокойствие в голосе далось Скаре не без труда.

— Я привела бы и другие суда, будь жив мой дед.

— Вот только он умер, — отрезал Атиль, не утруждаясь учтивостью.

Горм косо посмотрел на соперника.

— А перед этим предал нас праматери Вексен.

— А вы что, оставили ему выбор?! — гаркнула Скара. Волна вскипевшей в ней ярости застала всех врасплох, в первую очередь ее саму. — Надо думать, его союзники наперебой спешили с подмогой, а не препирались, кому где усесться, пока он погибал в одиночку!

Если слова и впрямь были оружием, то эти вонзились в цель. Не тратя даром минуту предоставленной ей тишины, она придвинулась и — крохотные, да — уперла в стол кулачки, как прежде делал дед.

— Яркий Йиллинг гонит пламя пожаров в глубь тровенских земель! Выкашивает любые остатки сопротивления. Мостит дорогу для огромной армии Верховного короля. Он мнит себя неуязвимым! — После того как высокомерие Йиллинга наждаком прошлось по гордыне собравшихся, она мягко добавила: — Но свои корабли он позабросил.

Серые глаза Атиля сощурились.

— Корабль — самое верное оружие воина. Его источник припасов, его путь отступления.

— Его кров и очаг. — Горм, тщательно приглаживая, пропустил бороду сквозь пальцы. — Где же стоят ладьи Яркого Йиллинга?

Скара облизнула губы.

— В гавани Мыса Бейла.