Море Осколков

— Стало быть, мы друг друга поняли, — проговорила мать Скейр, закусывая губу.

— Всегда понимали, чего уж.

Колл потихоньку вздохнул. На чем еще века стоять союзу, коль не на обоюдных подозрениях и ненависти?

— Давай, по веслам! — раздался зов Ральфа. — Я тут со временем не молодею!

29. По примеру Гудрун

Позднее лето, прекрасное утро. По воле Матери Солнца капли ночного дождя заиграли в траве, как драгоценные опалы.

— Это наш самый слабый участок, — произнес Рэйт.

Ясно даже не великому воителю. Северо-восточный угол крепости был как ножом великана снят во время Сокрушения Божия, и короли далеких дней, чтобы заткнуть брешь, выстроили башню. Худо сложена была она и покинута, крыша провалилась, птицы кишмя усиживали загаженные пометом балки. Людская примыкавшая к ней стена накренилась наружу, вперед выдавались обшарпанные бастионы.

— Башня Гудрун, — прошелестела Скара.

— Как она получила это имя? — заинтересовалась мать Ауд.

Скару донимало до отвращения, когда мать Кире наставляла ее в этом предании, но теперь оказалось, что, как и большинство уроков служительницы, она хорошо его помнила.

— Гудрун была внучкой короля Тровенланда.

— Незавидное начало, — с хрипотцой заметила мать Ауд. По утрам служительница бывала сварливой. — Однако есть сказки, где потом дело оборачивалось на лад.

— Эта — не из тех. Любовь к мальчишке-конюшонку поразила деву.

— Экое безрассудство.

— Полагаю, только любовь выбирает, кого поражать.

Мать Ауд нахохлила бровь:

— Как правило, нетрудно заметить загодя, как она несется с копьем, и вовремя убраться с дороги.

— Ну вот, Гудрун не смогла. В те дни в Тровенланде было три короля, и дед сосватал ее одному из двух прочих. Дева попыталась бежать, за это он здесь, на башне, повесил ее возлюбленного, а саму заточил наверху, до тех пор, пока она не усвоит свой долг.

Мать Ауд поскребла волосы, собранные в пучок:

— Мне как-то трудно представить, откуда тут взяться счастливой концовке.

— Ее и не будет. Гудрун выбросилась из бойницы и умерла в крепостном рву.

— Будем надеятся, не все мы последуем ее примеру, — вмешался Рэйт.

— Самоубьемся из-за любви? — уточнила Скара.

— Умрем в крепостном рву.

Рэйт, невеселый и прежде, последние дни казался мрачнее тучи. Глупо было объяснять дурной настрой чем-то помимо подхода десяти тысяч вооруженных недругов, однако Скара нет-нет да задумывалась: не ее ли уговор с Гормом тому виной? Она сама была далеко не в восторге от принятого решения, но уже ничего не попишешь.

Королева тяжело вздохнула. Есть поводы для беспокойства и поважнее чьих-либо чувств, даже ее собственных.

Ее отвлек стук копыт — из ворот хлынули всадники. Сотни две, а то и больше конных в походной колонне. Градом сыпались комья, пока они грохотали мимо землекопов, до сих пор углублявших ров, и далее по слякотному полю, где выросли становища Горма и Атиля. На пригорок вразвалку ковылял Синий Дженнер, и Скара крикнула ему:

— Это кому неохота встречать здесь судьбину?

— Колючке Бату, — ответил Дженнер, оглядываясь на скачущих всадников. — Но лишь потому, что Яркий Йиллинг подходит, на ее вкус, дюже медленно. Она повела двести самых удалых гетландцев вредить ему всем, чем смогут.

— А навредить они смогут изрядно, — прошелестела Скара, наблюдая как всадники вытекают из-под тени Мыса Бейла, пересекают брошенную деревню и устремляются к северу.

— У нас все равно нету корма для коней, государыня. — Поравнявшись, Дженнер остановился и упер руки в боки. — Корма для людей и то маловато. Яркий Йиллинг спалил большинство подворий на сотню миль, а большинство уцелевших обнес подчистую. Атиль с Гормом подсчитали, что остаться может лишь тысяча воинов. Так что те, кто беспокоится о семьях, кому собирать урожай, сядут на корабли и поплывут на север — до Торлбю и дальше.

Скара остолбенела.

— Мы же уступим в числе один к десяти.

— Чем хуже соотношение, тем громче слава, — буркнул Рэйт. — Где-то я такое слышал…

— Зато останутся одни отборные бойцы. — Дженнер, как обычно, пытался взбодрить команду. — Их хватит с избытком для обороны стен, пока не прибудет отец Ярви. Четыре сотни ванстерцев, четыре сотни гетландцев, сотня кузнецов, поваров, слуг. И наша сотня.

— У нас так много желающих остаться?

— Государыня, в пять раз больше готовы умереть за вас — и я смог выбрать сотню тех, кто, пока будет этим заниматься, прикончит парочку солдат Верховного.

— Склоняю голову в почете, — молвила Скара, — от всей души. Но тебе самому зачем быть с ними? Ты уже сделал куда больше, чем…

Синий Дженнер всхрапнул, усмехаясь:

— Я остаюсь — и делу конец. Я пообещал ребятам с весел до черта заплатить, когда вы побьете Верховного короля. Ну и дурнем же я буду выглядеть, коль не выполню обещанного. Впрочем, вам-то стоит уехать.

Пришел ее черед прыскать со смеху.

— Да как я заставлю других рисковать жизнью, если спрячусь, сберегая свою?

— Моя королева, — сказала мать Ауд, — для Тровенланда ваша кровь много ценнее, чем…