Море серебрянного света

Пилгер уже бежал обратно в главную комнату, с пальцем, прижатым к разъему на шее. Он выплюнул в воздух последовательность кодов, потом внезапно повернулся и махнул дулом пистолета: — Эй, вы все! На пол, немедленно! — Даже не взглянув, выполнил ли кто-то его приказ, он упал на колени, вытащил из-под дивана чемодан и бросился обратно в спальню. Открыв замки, он толкнул его к Дойлу, который все еще работал над генералом; при каждом ударе Якобиан подпрыгивал на ковре. Пилгер вытащил из одного из внутренних пакетов шприц. Проверяя надпись на нем, он заметил Рэмси, стоящего около дверного проема. Немедленно в его второй руке появился пистолет.

— Черт побери, я же сказал: все на пол!

— Папочка! — Кристабель опять заплакала в салоне. — Папочка!

Катур Рэмси отступил назад, беспомощно глядя на невероятно большое отверстие на конце ствола пистолета-пулемета Пилгера, одновременно уголком глаза заметив какую-то вспышку. Он мигнул, но это был не выстрел. Взглянув направо он увидел нечто, что вообще не имело смысла: Майор Соренсен стоял на кухонном стуле с горящей салфеткой в руках, которую он держал парой щипцов для льда. Он поднял ее к самому потолку, и в токам виде напоминал странную пародию на Статую Свободы с ее факелом.

— Я приказал вам всем лечь, — крикнул Пилгер, не видевший необъяснимого зрелища. Даже когда Дойл впрыснул гиподермик в середину темного шрама на груди Якубиана, пистолет Пилгера бегал от одной стороны дверного проема к другому, потом опустился вниз и уставился на колени Рэмси. Что-то стукнуло, потом зашипело.

Внезапно пошел фиолетовый снег.

Плитки потолка сложились, как венецианские жалюзи. Дюжины летучих мышей понеслись вниз, рассеивая облака бледно-фиолетовой противопожарной пыли. Лампы в комнате замигали, включаясь и выключаясь, воздух наполнило болезненно громкое жужжание. Соренсен метнулся мимо Рэмси, схватил дочку с пола и прыгнул к двери лифта, где начал нажимать на кнопку вызова.

Дойл тратил секунды, прикладывая к все еще неподвижной груди генерала два электрода, но Пилгер выскочил из спальни с взведенным револьвером, разгоняя дым взмахами свободной руки. Он прижал дуло к затылку Соренсена, в нескольких дюймах от перекошенного ужасом лица Кристабель. — Ты же не хочешь лечь на пол вот так? — прорычал он. — Чтобы твои мозги брызнули на твою девчонку? Отойди от двери и ложись на пол!

— Нет. Никто из них не ляжет так. — Капитан Рон Паркинс вынул свой пистолет-пулемет и наставил его на голову Пилгера. Лицо Паркинса покраснело от гнева. — Мы не собираемся дать убить себя ублюдкам вроде тебя. Я отвечаю за этих людей, а не ты. Иди занимайся генералом. Мы уходим.

На мгновение все затихло, за исключением низкого стона сигнала тревоги, и тут дверь лифта открылась. Рэмси, на пути которого к безопасному лифту стояли и Пилгер и капитан Паркинс, постарался успокоить неистово стучащее сердце. Дышать было трудно, и хотя большая часть фиолетового дыма уже осела на пол, в воздухе оставалось достаточно, чтобы появилась мать всех чихов. Все, крышка, подумал он. Чихи плюс стрельба, капец.

— Дай нам уйти, — спокойно сказал Соренсен, несмотря на револьвер Пилгера, все еще прижатый к его затылку. — Генерал мертв. Быть может вам на помощь прибегут еще ваши люди, но теперь гудит пожарная тревога, и тут появится множество народа, не вашего. Подумай об этом. Он мертв. Оно того не стоит.

Пилгер уставился на него, потом скосил глаза на серебряный ствол капитана Паркинса. Искривив губу, он опустил ствол и пошел обратно в спальню, даже не взглянув на них. Тело генерала дрожало на полу, потому что Дойл включил дефибрилятор на полную мощность. Рэмси приказал себе не падать в обморок.

— Спускайтесь здесь, — проворчал капитан Паркинс. Фургон стоял в пяти милях от отеля, прямо перед станцией узкоколейки. — Берите такси, поезд, любой чертов транспорт, какой хотите. И убирайтесь.

— Рон, спасибо, парень, спасибо тебе. — Соренсен помог дочке выйти из фургона. Два молодых солдата, которые не смогли стереть удивление со своих лиц, когда увидели трех мужчин и девочку, выходящих из лифта в облаке фиолетовой пыли, сели немного прямее.

— Даже не знаю, что и думать, — зло сказал Паркинс. — Но даже если из-за этого я потерял свои погоны, я должен был… я просто не…

— Не думаю, что ты еще раз услышишь об этой истории, Рон. По меньшей мере по официальным каналам. — Отец Кристабель смахнул пуль с ее волос, она быстро взглянула вверх, как если бы хотела убедиться, что это сделала его рука, а не какого-нибудь незнакомца. — Поверь мне — тебе не нужно знать ничего обо всем этом кроме того, что ты уже знаешь.

— Да, верю, и не хочу ничего знать.

Рэмси тоже спустился на землю, все еще удивляясь, что он жив и опять смотрит на открытое небо. — Благодарю вас, капитан Паркинс. Вы спасли наши жизни.

Паркинс растерянно взмахнул руками. — Господи Иисусе! — Он повернулся к Соренсену. — Ну… Майк, позаботься о твоей жене и этой малышке. Но, кстати, быть может однажды я попрошу тебя все мне объяснить. Ты не против?