Море серебрянного света

Старик потерял весь свой запал. — Нет. Мы устроили автомобильную аварию, но не с твоим настоящим телом. Оно все еще лежит в одной из лабораторий проекта, и, насколько я знаю, вполне живо. А в Англию послали остатки какого-то бродяги. А британские власти и не подумали идентифицировать тело.

Но даже если я не совсем мертв, это не надолго, подумал он. Найлз не будет переворачивать небо и землю, чтобы найти меня, это точно. Он уже давно говорит что-то вроде "помнишь старину Пола Джонаса?" — Как давно? — спросил он.

Жонглер, не понимая, поглядел на него. — Что?

— Как давно я брожу по твоей чертовой системе? Как давно ты убил свою дочь и почти убил меня?

— Два года.

Пол с трудом встал, хотя ноги подкашивались, колени дрожали. Он больше не мог сидеть рядом с этим убийцей. Два года. Два года, вычеркнутых из его и так разрушенной жизни, ни за что. Из-за неудавшегося безумного проекта. И только потому, что он учился в частной школе для мальчиков. Более мрачной шутки нельзя себе представить. Он захромал от огня, к Колодцу. Он очень хотел заплакать, но не мог.

ОРЛАНДО зашевелился, даже попытался сопротивляться. Сэм неохотно отпустила его и села. — Как он?

— Только что очнулся, мне кажется, — сказала Флоримель.

Через плечо Т-четыре-Б Сэм увидела, как Пол Джонас внезапно встал и захромал через лагерь, направляясь к яме. Вспомнив о! Ксаббу, она испугалась за Пола, но оставить Орландо — нет, абсолютно невозможно. К счастью Мартина уже поднималась на ноги.

— Я пойду с Полом, — сказала она. — А с Орландо я поговорю потом.

Веки Орландо затрепетали, потом открылись. Он посмотрел на лица, склонившиеся над ним. — У меня был самый потрясный сон, — через несколько секунд сказал он. — И вы все в нем были — ты, ты и ты. — Его губы задрожали. — Что-то вроде шутки. — Он разразился слезами.

Она крепко обняла плачущего варвара. — Все в порядке. Мы здесь. Я здесь. Ты здесь.

Флоримель прочистила горло и встала. — Здесь очень много раненых. Я пойду посмотрю, не могу ли им помочь. — Никто из остальных даже не пошевелился. Флоримель строго посмотрела на Т-четыре-Б. — Хавьер, я все еще возмущена, что ты лгал нам, но я прощу тебя, если ты пойдешь и поможешь мне.

— Но хочу перекинуться парой слов с Орландо, я… — начал было он, но потом посмотрел на лицо Флоримель и сдался. — Да, дошло, иду. — Он встал, потом наклонился и коснулся плеча Орландо. — Ну ты дал, чудеса. Помолись Богу, усек?

— Нанди, миссис Симпкинс, может быть вы тоже сможете помочь мне? — спросила Флоримель. — И Азадор — кто-нибудь из твоих людей тоже нуждается в помощи, верно?

— Все в порядке, мне не нужно, чтобы на меня свалился дом, — сказала Бонни Мей Симпкинс. Она тоже наклонилась и потрепала Орландо по плечу, потом встала. — Хавьер прав, парень — это настоящее чудо, что ты вернулся к нам. Мы оставим вас обоих вдвоем, ненадолго. Уверена, вам есть о чем поговорить.

Сэм состроила гримасу уходящим спинам. — Вы думаете, что мы были любовниками или что-то в этом роде.

Орландо слабо улыбнулся. — Да, вы думаете. — Слезы на его глазах и щеках никак не могли высохнуть. Он обтер лицо задней стороной ладони. — Это так стыдно — Таргор никогда не плачет.

В сердце Сэм опять кто-то воткнул иголку. — О, Орландо, мне так тебя не хватало. Я думала, что больше не увижу тебя. — Теперь и она заплакала. Потом высморкалась и зло вытерла глаза изодранным рукавом свой цыганской рубашки. — Черт побери, это так глупо. Теперь ты начнешь думать обо мне, как о девчонке.

— Но, Фредерикс, ты же девочка, — нежно сказал он. — Быть может я в первый раз вижу тебя такой, но ты девочка, без всяких сомнений.

— Только не для тебя! Не для тебя, Гардинер! Ты должен обходиться со мной, как с человеком!

Он вздохнул. — Я узнал твой голос, как только… вернулся. Я видел, как ты пыталась выскочить оттуда и помочь мне с этими штуками. Я мог бы сам убить тебя. О чем ты думала?

— Я не собиралась сидеть там и ждать, когда тебя убьют, ты долбаный идиот! Однажды я уже решила, что ты мертв.

— Я был мертв. Я и сейчасмертв.

— Не говори фенфен.

— Нет, это не фенфен. — Он коснулся ее руки. — Слушай, Сэм, это важно — реально важно. Что бы не случилось, я хочу, чтобы ты поняла. Я не хочу видеть, как тебя кто-то ранит.

Что-то в его тоне тронуло его, заставило ее сердце затрепетать. Это была не любовь, конечно, во всяком случае не того сорта, о котором говорили в школе и в сети, что-то более широкое, глубокое и странное. — Что ты хочешь сказать?

— Я умер, Сэм. Я знаю, чувствую. Я сражался с той штукой, ублюдком Грааля с головой птицы… — Он замолчал. — А что произошло потом, в любом случае?

— Ты убил его, — гордо сказала она. — Т-четыре-Б стукнул его рукой по голове — сверкающей рукой, помнишь? А потом ты вонзил в него меч, прямо в сердце, и он упал на тебя… — Она внезапно вспомнила. — О, твой меч…