Море серебрянного света

— Она любила меня, — сказал Пол.

— Заткни свой поганый рот. У тебя нет права говорить о ней.

— Верно. Но мой единственный грех состоит в том, что мне нечего было предложить ей, кроме жалости. И все равно это больше, чем ты можешь сказать о себе!

Жонглер встал, бледный от ярости, и поднял сжатые кулаки. — Свинья. Я убъю тебя.

Пол тоже встал. — Попробуй. Вперед — ты и так сделал мне все, что только мог.

Товарищи Пола повернулись к ним — его спор с Жонглером стал слишком горячим. К ним уже бежал Азадор. — Пожалуйста, мои друзья, не надо драться. Один враг у нас уже есть — и его одного хватит на нас всех, э?

Пол пожал плечами и сел. Азадор прошептал что-то в ухо Жонглера и вернулся к тем, кто собрался вокруг Орландо. Жонглер долго глядел на Пола, но потом все-таки опять сел на землю. — Никогда больше не говори об этом, — холодно сказал он.

— Я буду говорить то, что хочу. Если бы ты не запер ее и не обращался с ней как музейным экспонатом, ничего это бы не случилось.

— Ты ничего не понимаешь, — сказал Жонглер безжизненным голосом. — Ничего.

Какое-то время Пол только слушал отдаленное шипение и треск огня, тихие разговоры товарищей. — И ты бросил меня в симуляцию Первой Мировой Войны, — наконец сказал он. — Ты ловил на меня. Я был наживкой.

Жонглер посмотрел на него странным взглядом, как будто издалека. — Я надеялся подманить ее поближе и схватить, да. И, возможно, собрать достаточно копий, чтобы реконструировать что-то близкое к настоящей Авиаль.

— Почему? Неужели только из-за обычной отцовский любви? Или, все-таки, из-за чего-то другого, менее приятного? Она была твоя, и ты хотел вернуть то, что принадлежало тебе?

Старик остался тверд. — То, что в моем сердце — не узнает никто.

— Сердце? У тебя есть сердце? — Он ожидал вспышки гнева, но Жонглер казался таким слабым и холодным, чти даже не ответил. — Но зачем это все? Все это сумасшествие, странный музей из дома и поместья — зачем? Чего ты хотел добиться?

Жонглер долго молчал. — Ты знаешь, что такое ушабти? — наконец сказал он.

Пол, сбитый с толка, покачал головой. — Никогда не слышал такого слова.

— Не имеет значения, — сказал Жонглер. — Весь этот разговор не имеет смысла. Мы оба вскоре умрем. Система остановится, и все, кто находится здесь, умрут.

— Тогда, если это не имеет значения, можешь сказать мне правду. — Пол наклонился вперед. — Ты собирался убить меня, не так ли? Ава была права — ты собирался прихлопнуть меня, как муху. Скажешь нет?

Феликс Жонглер глядел на него долгую секунду, потом опустил глаза на огонь. — Да.

Пол уселся поудобнее, с чувством маленькой победу. — Почему?

Жонглер тряхнул головой. — Это был ошибка — плохая мысль. Неудавшийся проект. Все ради ушабти. Это слово означает крошечные статуи, ставившиеся на египетских усыпальницах, статуи тех, кто должен был работать на мертвого фараона после жизни.

— Ничего не понял. Ты хотел, чтобы я работал на тебя после смерти?

Жонглер холодно улыбнулся. — Не ты. Ты считаешь себя слишком важным, мистер Джонас. Общая беда людей с твоего маленького острова.

Пол проглотил оскорбление. В древности французы так оскорбляли британцев — простим ему. Он никогда не думал, что ему представится возможность поговорить с этим человеком с глазу на глаз. Разве он мог упустить такую возможность? — Тогда кто? Или что?

— Я начал проект Ушабти несколько лет назад, в то время, когда был уверен, что проект Грааль зашел в тупик. Первые результаты работы с таламическим разделителем совсем не радовали, а операционная система сети Грааля — Иной, как кто-то назвал ее — была крайне нестабильной. — Жонглер нахмурился. — Я был уже очень стар. Если бы проект Грааль не достиг цели, я бы умер. Но я не хотел умирать.

— А кто хочет?

— Мало у кого есть мои возможности. Мало у кого есть мужество сразиться с трусливой капитуляцией перед лицом смерти.

Пол сдержал свое нетерпение. — И ты… начал этот… проект Ушакти?

—  Ушабти. Да. Если бы я не смог увековечить мое "я ", я бы сделал кое-то другое. Как и фараоны, я мог бы сохранить мою династию. Свою священную кровь. Я мог бы сделать это, создав версию самого себя, которая пережила бы мою физическую смерть.

— Но ты сам сказал, что эта технология не работает…

— Не работала. И я выбрал лучшую из возможных альтернатив. Поскольку я не мог убежать от смерти, то я создал клона.

В голове Пола засуетились ужасные мысли — Но это… не имеет смысла. Клон не ты, это только твои гены. Он вырастет, и станет совершенно другой личностью, потому что его опыт… будет совсем другим…