Море серебрянного света

— Да. — Она выразительно кивнула. — Скажи ему, Майк.

— Мы хотим, чтобы ты жил с нами, — сказал майор. К его чести, он говорил твердо и уверенно. — Мы хотим, чтобы ты… стал частью нашей семьи.

Мальчик переводил взгляд с одного на другого. — Не пойду в школу, — сказал он.

— Конечно пойдешь, — сказала ему Кейлин Соренсен. — И будешь мыться каждый день. И мы исправим твои зубы.

— Зубы? — Он выглядел немного потрясенным. Пальцы руки полезли в рот. Потом выражение его лица изменилось. — Чо, жить с дурочкой?

— Если ты имеешь в виду Кристабель, то да. Она будет… твоей сестрой, надеюсь.

Он опять посмотрел на них, вычисляя, все еще подозрительный, но потом в его лице что-то мелькнуло. Что? Рэмси мог только гадать.

— Хорошо, — сказал Чо-Чо.

— Если не будешь говорить плохие слова, то я разрешу тебе играть с Принцем Пикапиком, — пообещала Кристабель.

Он округлил глаза и они отправились в другую комнату — судебные заседания, военно-полевые суды, даже мертвый человек, говорящий со стенного экрана, ничто не могло заставить их остаться там, где взрослые занимались скучными взрослыми делами.

— Хорошо, — сказал Селларс. — Вот это по-настоящему хорошо. Теперь надо обсудить еще несколько дел.

Это действительно будет история столетия,восхищенно подумал Рэмси. Однажды, лет через пятьдесят, люди будут исследовать то, что мы сейчас говорим друг другу. Он посмотрел на дверь ванной. Второй экран работал. Кристабель лежала на полу, разговаривая с плюшевой игрушкой. Чо-Чо смотрел, как на экране взрываются машины.

Нет,подумал он и опять повернулся к Селларсу. Люди никогда не помнят такие дела, и не имеет значения, насколько они важны.

— ПРОШУ прощения. Я опоздала. Я вернулась только вчера и все еще… чувствую себя немного странно. И ты знаешь, как медленно ходят автобусы в центре. — Рени поглядела кругом. — Этот офис не совсем то, что я ожидала.

Дель Рей засмеялся и пренебрежительно обвел здоровой рукой комнату без окон и маленький экран на ничем не украшенной белой стене. Другая рука, плотно перебинтованная, висела на перевязи. — Это все временное, я уже положил глаз на значительно более приятное помещение в основном здании ООН на площади Фаруэлла. — Он опять уселся на стул. — Бюрократия — очень смешная вещь. Три месяца назад ты бы подумала, что у меня заразная болезнь. А сейчас я внезапно стал всеобщим лучшим другом, и только потому, что ветер разносит запах судебного процесса о незаконном увольнении и мое лицо во всех сетевых новостях. — Он посмотрел на нее. — Но не твое лицо. Это плохо — ты прекрасна, Рени.

— Я этого не хочу — внимания, шумихи, ничего. — Она осторожно опустилась на стул, лицом к столу. — Вообще чудо, что я встала и хожу, но эти старомодные капсулы оказались лучше оказались лучше почти всего, через что входили в сеть другие. Они заставляли мышцы двигаться и не дали им атрофироваться. Ну и, конечно, у меня нет пролежней.

— Надеюсь однажды ты мне расскажешь, что происходило на самом деле. Я все еще не все понимаю.

— Это очень долгий разговор, — сказала она. — Но, однажды, я расскажу тебе. Это целый роман.

— Который закончился. Что с твоим отцом?

— Сердится. Но он стал другим, немного. На самом деле я иду его проведать.

Он заколебался. — А твой брат?

Она попыталась улыбнуться, но не удалось. — Без изменений. Но, по меньшей мере, я могу до него дотронуться.

Дель Рей кивнул, потом начал рыться в ящике стола. Делает вид, что занят и ищет предлог спровадить меня,подумала Рени. — Не думаю, что в этом офисе есть пепельница, — наконец сказал он. — Должен ли я пойти и поискать ее?

Какое-то мгновение она глядела на него, не понимая. — Ты знаешь, я бросила курить и не собираюсь начинать. Мне очень хотелось, пока я была заперта в сети, но сейчас, когда я вырвалась… — Она нервно шевельнулась на стуле. — Все изменилось. Я не хочу больше отрывать тебя от работы, Дель Рей. Я просто хотела поблагодарить тебя, лицом к лицу, за то, что ты уладил все дела — с полицией, армией, со всеми.

— Там еще много чего осталось. Но военные ничего на знали о том, что банда вооруженных наемников вломилась на их базу, и сейчас они совершенно ошарашены. Так что они будут счастливы, если все закончится без излишнего шума. И, как я тебе уже говорил, многие люди набиваются мне в друзья. Очень важные люди.

Ему это нравится,сообразила она. Должна ли я завидовать ему? Нет, не думаю. — Все равно спасибо тебе. А думаю, что сошла бы с ума, если бы они заперли меня в какой-нибудь камере.

— Я тоже, — усмехнулся он. — Я заплакал, когда в первый раз увидел небо.