Море серебрянного света

Пол поднялся наверх и махнул рукой; свет вернулся и он увидел свое отражение, протянувшееся по изогнутой стене, похожей на боковое зеркало. Несмотря на незнакомый комбинезон, человек, глядящий в него был тем Полом Джонасом, которого он помнил, хотя клочковатая борода придавала ему вид выжившего при кораблекрушении.

Почему я всегда похож на себя?, поразился он. Когда все кругом изменяются? Кто-то сказал, что !Ксаббу даже был обезьяной.

Тряхнув головой, он спустился по лестнице и обнаружил мертвую мокрицу, которая плавала над центром комнаты; Кунохара подвесил ее внутри шестигранника белого света и она напоминала окаменелость в янтаре. Хозяин Пола ходил вокруг, задумчиво разглядывая ее; иногда он взмахивал рукой и жук поворачивался на месте. Бледная надпись на кандзи вилась по стенкам прозрачного контейнера.

 –  Это... это что-то такое, что ты раньше не видел?

 –  Хуже. Это что-то такое, что не должно существовать,  –  буркнул Кунохара.  –  Ты можешь пить?

 –  Могу ли я?

 –  У тебя есть рецепторы? Чтобы ты хотел? Ты  –  мой гость. Элементарная вежливость требует, чтобы я что-нибудь тебе предложил, даже если ты и твои друзья разрушили мою жизнь.

Уже во второй раз Кунохара назвал Пола и его товарищей причиной своих несчастий. Тем не менее Пол решил, что время для разговора на эту тему не пришло.  –  Я могу пить. Я не знаю, пью ли я а самом деле, но это не имеет значения.  –  Внезапно ему в голову пришла замечательная мысль.  –  Буть может у тебя есть какой-нибудь чай, а?

Улыбка Кунохары стала на несколько градусов дружелюбнее.  –  Сорок или пятьдесят сортов. Я больше всего люблю зеленый, но есть и черный  –  оранж пеко, кунгу, сушонг. (* высшие сорта черного китайского чая). И еще улун. Какой именно ты хочешь?

 –  Я бы убил за английский чай.

Кунохара нахмурился.  –  Строго говоря "английского" чая вообще не существует, если они не начали его выращивать на высоких тропических холмах Котсуолдса, пока меня не было. Но у меня есть Эрл Грей и дарджилинг (* сорта английского черного чая).

 –  Я очень люблю дарджилинг.

Пол не сомневался, что Кунохара может перенести чай сюда таким же магическим способом, как он перенес их в пузырь, но судя по всему его хозяин тщательно сохранял свои странности  –  и сам Кунохара и его окружение представляли из себя удивительное сочетание естественности и абсурда. Кунохара разжег старомодный огонь на жаровне в наполненном песком углублении пола, и хотя было совершенно непонятно, как дым может уходить из пузыря, в воздухе дыма не было. Кунохара подвесил над низким пламенем чайник с водой, Пол сел на циновку и стал ждать, но никак не мог подавить еще одно абсурдное сопоставление  –  мгновение на то, чтобы уничтожить мутантов, и пять минут на то, чтобы вскипятить воду для чая.

 –  Что это за... штуки?  –  спросил он, указывая на висевшую в воздухе мокрицу.

 –  Искажения,  –  резко ответил Кунохара.  –  Новое ужасное явление в моем мире. И еще одна причина для того, чтобы презирать твоя компанию.

 –  Рени и остальные как-то связаны с этими монстрами?

 –  Совсем недавно я обнаружил в моем мире странную аномалию  –  мутации, не имеющие смысла, которые не могли возникнуть при нормальном функционировании симуляции  –  но это кое-что другое. Ты только взгляни на нее! Жалкая пародия на человека. И они созданы совершенно умышленно. Кое-кто обладающий силой  –  несомненно кто-то из членов Братства Грааля  –  решил наказать меня.

 –  Наказать тебя? Мутации?  –  Пол расслабился и недоверчиво тряхнул головой. Он начал понимать, что даже если чай подействует на него так, как в реальном мире, его голова все равно не прояснится. Он слишком истощен.  –  Не понимаю.

Кунохара, ничего не отвечая, хмуро глядел на мокрицу.

Чайник запыхтел, распространяя вокруг себя веселое облако пара, которое быстро исчезло, как бы побежденное холодом, идущим от хозяина Пола. Пол взял кружку, которую Кунохара вынул из воздуха, потом смотрел, как тот наливает кипящую воду через сеточку. Запах, поднимавшийся от настаивавшегося чая, был первой вещью за долгое время, которая заставила его почувствовать, что в мире осталось кое-что хорошее.  –  Прошу прощения,  –  сказал он.  –  Может быть я выгляжу тупым как пробка, но я очень устал. Очень.  –  Он улыбнулся, услышав слабую истерику в собственном голове. Он наклонил голову над кружкой и вдохнул пар.  –  Не можешь ли ты сказать мне, что такое ужасное сделали мои друзья?

 –  Они сделали то, что я и ожидал от них,  –  щелкнул голос Кунохары.  –  На самом деле я сержусь как на них, так и на себя. Они попытались сразиться с силой, намного превосходящей их, проиграли, и теперь все мы расплачиваемся за это.