Море смерти, берег любви

– А они могли его… того… – Я не договорил. Недоговорка прозвучала многозначительно.

Юрка почесал затылок. От жары и коньяка его лицо покраснело, как у рака, и лоснилось от пота. Ёжик волос на голове стоял дыбом.

– Черт его знает?.. А зачем?

– Чтобы забрать то, что Артур нашел у Ломакина! – высказал предположение Толенков.

– Вообще, да. – Юра посмотрел на своего телохранителя уважительно, как на умного. – Артур звонил нам пару часов назад. Сказал, что есть результаты. И что такого он мог откопать?

– Но кто знал, кроме нас, что он здесь появится? Никто! – резонно возразил младший.

– А может, он сам трепанул кому-нибудь, – предположил старший.

– Ну да, ты что, Артура не знаешь? Из него лишнего слова клещами не вытянешь… Надежный парень!

– Был, – заметил Толенков.

– Ну да, был…

Мы помолчали.

– Вот что, мужики, надо разбираться. Надо найти этого ублюдка, – начал старший близнец.

– Урою его! Так урою, что его затошнит от вкуса собственных мозгов во рту! – вскинулся младший.

– Тихо! Вот что, Серый, ты у нас человек новый, подозрений не вызываешь. Походи, поспрашивай, где Артур сегодня болтался… Адресочки мы тебе дадим… Мы-то все на виду, а ты пока на заднем плане вертишься, тебе проще. А мы уж займемся всем остальным. Давай действуй!

Таким образом, я получил от бандитов мандат на проведение собственного расследования.

Моя радость была непритворной – Кэтрин вернулась! Живая, здоровая, даже немного загорелая, как будто все это время она нежилась под южным солнцем. Я наслаждался ее тихим теплом и, кажется, был почти счастлив. Почти – когда удавалось отогнать все мысли, кроме одной: как мне хорошо! Я рядом с ней, понимающие, внимательные глаза участливо смотрят на меня, волосы разметались по подушке, прохладная рука успокаивающе покоится на моей груди, и, кажется, весь огромный враждебный мир остался за стенами этой комнаты, и мы недосягаемы для него.

– Я заметила, у тебя появились боевые ранения, – говорит Кэтрин, проводя пальцем по моему нижнему веку.

Мой синяк почти сошел – так, ерунда, как будто кто-то капнул желтоватой краской на кожу.

– Да, всего лишь избили в милиции, – небрежно бросил я.

– О, в милиции! – с ужасом в голосе повторила Кэтрин. – Как, Сержи, неужели ты нарушил закон?

Интонация, прозвучавшая в ее вопросе, меня развеселила. Я, конечно, слышал, что американцы страшно законопослушные, но, прожив несколько лет в нашей стране, нельзя же так по-детски удивляться, что человек ни за что попадает в кутузку.

– Немного, Кэтрин, совсем немного. – Смеясь, я пытался успокоить ее. – Точнее, если бы я не нарушил, меня, наверное, убили бы…

– Кокнули? – через силу улыбнулась Кэтрин.

– Да, пришили, прикончили, пристукнули, укокошили, почикали… И так далее… Я не хотел нарушать закон, Кэтрин. Но мне надо узнать, почему убивают моих друзей.

– Неужели кто-нибудь погиб еще, Сержи?

Я рассказал ей всё, что происходило за время ее отсутствия, все, что наблюдал собственными глазами… Кэтрин уставилась расширенными неподвижными зрачками куда-то в темноту. Мне казалось, что она что-то видит там, за черной непроницаемой мглой, которая окутала комнату душным покрывалом.

– О чем ты думаешь? – наконец отважился я нарушить молчание.

Кэтрин перевела на меня блестящий отраженным светом луны взгляд:

– Что? Я думаю, это не последняя жертва, Сержи. Я думаю, что, пока не поздно, тебе надо выйти из игры. Уехать, затаиться. Тогда они тебя не достанут. Это твой единственный выход. Попадание в милицию – это только начало.

– Мрачноватое начало, – мрачно заметил я. – А ты? Тоже уедешь?

– Я останусь. Я должна остаться.

– Ну вот еще… Тогда и я останусь. Да и не верю я в то, что можно безнаказанно совершить пять убийств подряд… Чем больше преступлений, тем больше следов. Тем легче найти преступника.

– Это в теории. А на практике… Никто и искать не будет.

Мы помолчали.

– А ты хочешь и дальше искать свою кассету? – спросил я.

Кэтрин едва заметно повела плечом:

– Не в кассете дело.

– А в чем?

– Тут замешаны очень важные люди.

– Братья?

– Нет. Те, кто стоит за ними.

– За ними кто-то стоит? Кто? Ты знаешь?

Кэтрин опять повела плечом:

– Это люди гораздо более сильные и более умные, чем те, кого ты подозреваешь. Братья – это пешки. Мелкие бандиты. Насколько я знаю ваш жаргон, шестерки. Нет, они тоже уйдут в свое время.

– Куда?

Кэтрин промолчала. Мне было ясно уже из ее молчания, куда уйдут братья.

– Эти люди… Они не остановятся… Слишком много поставлено на карту. Поэтому я и говорю тебе – уезжай.

– Но ведь ты тоже рискуешь, – возразил я.

– Я пойду до конца, – твердо произнесла она.

Я смотрел на нее и верил, что так и будет.

Глава десятая

Солнце – слепящий раскалённый шар, выкатившийся из топки, светит вовсю, и по плечам как будто растекается расплавленное золото. Хорошо отвлечься от всех неприятностей и лежать целыми днями на песке, закрыв глаза солнечными очками, хорошо сидеть у воды, бездумно уставясь на говорливый прибой, лижущий гальку своим шершавым языком.