Море Снов

Крепись, Джон, это тебе только снится, ты должен с этим справиться. Я вспоминал о ловцах и похитителях снов и старался вообразить, как можно было бы повлиять на это невозможное место.

До меня внезапно дошло, что я неосознанно спрашивал — и мне отвечали, впрочем, довольно загадочно. Нужно было сосредоточиться, взять себя в руки, чтобы добиться ответов.

Если это сон или страна грез, то зачем я здесь? В реальном мире я сплю? Или нахожусь в каком-то подобии комы?

Ветер стих. Мрачные тучи разошлись, и равнины осветила луна. Я выполз из своего укрытия в скалах и пошел обратно к морю. Воздух пах свежестью.

Над морем разыгрывалась знакомая сцена в моей собственной спальне. Встревоженные люди: мой муж, родители — рядом с кроватью, в которой лежала исхудавшая фигура. Муж небольшими порциями вливал фруктовый сок из бутылки в мой открытый рот, а потом помассировал мне горло, чтобы я смог проглотить. Я узнал собственное лицо, но тело оказалось истощенным. Сколько я действительно здесь нахожусь? Кровать стоит в спальне, я не в больнице, со мной Марко и родители. Мне нужно назад. Я умираю.

За спиной раздались тяжелые и гулкие шаги по песку. Я понял, кто идет, ведь подумал о Смерти.

— Ну и заставил же ты меня побегать, Джон, но теперь я здесь.

Я проглотил ком в горле, обернулся и увидел типичный силуэт Смерти в виде скелета, облаченного в черную хламиду, с косой в правой руке. Левую руку она вытянула ко мне. Я отступил, коснувшись пятками волн. Я к этому не готов. Смерть подошла ближе, и я попятился в море. Мысль о возможности утонуть на глубине, о нападении невидимых чудовищ пугала, но конкретная гибель, что мне сулила Смерть, ужасала еще больше — если это вообще было возможно.

— Не надо чудесить, — сказала Смерть. Она — оно — осталась у кромки воды, и мелкие волны ласково омывали ее костлявые ступни. — Если не готов, просто скажи. Ты прячешься здесь, на берегах ночи.

— Зачем я здесь? Как я сюда попал?

— Море Снов — странное место, — ответила Смерть. — Оно везде — и нигде. Иной раз мятежное, но бывает и гладким, как зеркало, — тихая заводь и убежище души. Искушение остаться здесь очень велико. Те, кто оказываются здесь, редко вспоминают о своем бренном теле…

— Это то видение? Кровать в спальне?

Смерть почти радушно протянула левую руку:

— Почти…

Я повернулся и поплыл в открытое море.

— Однажды тебе придется встретиться со своими страхами, Джон, — прокричала Смерть.

С каждым шестым гребком я оборачивался и видел, как она стоит, опираясь на косу, наблюдает за мной тяжелым взглядом. Жадным взглядом. Я держался довольно долго, но, в конце концов, силы иссякли, руки просто опустились и воды сомкнулись у меня над головой.

* * *

Под ладонью что-то мягкое, дрожь, шум. Я умер? Я медленно открыл глаза. Мир изменился. Я ощутил себя обескураженным, сбитым с толку, а потом перед глазами возникло знакомое лицо: мой муж.

— Ты проснулся, Джон? — Он выглядел встревоженным.

Кажется, я улыбнулся, потому что его лицо тут же просветлело. Он обернулся:

— Папа, мама, он проснулся! Звоните врачу!

Из-под моей руки показалась голова полосатого кота.

— Либераче, — голос казался плаксивым, совсем не таким, как обычно. Либераче, казалось, был рад моему пробуждению.

В комнату вошли мои родители. Это была наша спальня. Я лежал в кровати, которая уже являлась мне в видении. Это был мой сон? Или мужа?

— Слава богу, ты вернулся, Джон. — Мать обняла меня за шею и не стесняясь заплакала.

Отец в редком проявлении привязанности осторожно похлопал меня по колену.

— Я позвонил доктору Дженсену, он уже едет.

— Долго? — голос у меня сел и закончить вопрос не получилось. Но этого хватило.

— Шестьдесят восемь дней, — ответил муж. — Последние несколько недель ты был здесь. Необъяснимая кома. С той ночи, когда мы были в цирке. Было нелегко. Мы по очереди кормили тебя и делали массаж.

Цирк. Клоуны. Я тяжело сглотнул при этом воспоминании. Но все же смог улыбнуться.

— Я вернулся.

— Чего-нибудь хочешь?

— Да. Есть хочется.

— Хороший знак, — сказала мать. Легонько пихнула локтем отца. — Принеси своему сыну немного сока.

Муж накрыл ладонью мою руку, под которой лежал Либераче.

— Теперь ты останешься?

— Насовсем, — ответил я. — Это был просто дурной сон.

Он тонко улыбнулся и ущипнул меня за руку.

Кажется…

Перевод — Елена Бондаренко