Море света

— Поэтому я дал Пресли то, что, по моему мнению, она хотела, не задумываясь о последствиях.

— Ты всегда так делаешь, — бормочу я, ненавидя то, что он обидел мою лучшую подругу и меня, и Мэл. — Ты действительно все испортил, Эйв.

Он кивает.

— Я знаю.

Ненавижу то, что нахожусь в центре всего этого — в ситуации, в которой я никогда не хотела бы оказаться. Я не хотела, чтобы Линкольн нашел меня и увидел… что? Девушку, едва стоящую на ногах, живущую с чувством вины за то, что я жива, а она нет?

И вот я здесь, застряла в прошлом и теперь связана ложью.

ГЛАВА 35

Черпание — техника, подобна ловле на кусочки рыбы или прикормку, но применяемая во время дрейфа, при котором в воду забрасываются куски приманки вместе с наживленным крючком, чтобы вызвать пищевую лихорадку.

— Клянусь Богом, если моя команда рисковала жизнью из-за страхового мошенничества, я позабочусь о том, чтобы вы больше никогда не ловили рыбу!

Он лжет. У береговой охраны нет такого влияния, но я понимаю, почему он угрожает. Он не знает, что идиот Дин отключил радио, по которому должны были оповестить нас о том, что мы направляемся прямо в шторм. Как он может знать? Он переключался от одной воздушной спасательной операции к другой, а потом, черт возьми, чуть не погиб, спасая восемь членов экипажа. Четверых на моем судне, четверых на другом.

И хотя я не могу винить капитана спасательной группы за то, что он разозлился, но я все же позволил своему характеру взять верх.

— Послушай, ты, самоуверенный сукин сын… — Я разворачиваюсь на пятках, звук ревущего ветра и пропеллера вертолета заглушает резкость моего голоса. Прижав руку к его груди, я хватаю его за униформу. — Я на сто процентов благодарен тебе за то, что ты спас меня и мою команду, но я потерял свое судно и, возможно, своего гребаного брата. У нас была неисправна рация, и мы не услышали штормового предупреждения!

Его лицо ожесточается.

— Мы это выясним.

Я хочу убить его нахрен. Я бы, наверное, так и сделал, если бы не Нивио, который схватил меня за капюшон куртки и оттащил назад.

— Стоп, я думаю, за последнее время мы разозлили достаточно людей.

Наверное, в этом есть доля правды.

Они переправляют Бэара в Анкоридж, и хотя меня должен осмотреть врач, я не нуждаюсь в такой заботе, как он. Я знаю, что у брата гипотермия (прим. пер.: переохлаждение), как и у всех нас, но он пострадал сильнее. Его правый зрачок полностью расширен, и он без сознания уже четыре часа.

Как только я добираюсь до телефона в Датч-Харборе, первым делом звоню отцу.

— Бэара на самолете доставляют в Анкоридж. Он получил сильный удар по голове и, скорее всего, у него сломаны ребра. По крайней мере, на какое-то время он пришел в себя и дышал самостоятельно.

Испытав облегчение от того, что мы живы, отец уверяет меня, что с Атласом все в порядке.

— Она знает.

Она знает? Что я жив? Хорошо, это замечательно. Но потом я думаю: нет, он имеет в виду не это. Прижимаю телефон ближе к одному уху, а другое прикрываю рукой.

— Что именно?

— Насчет Афины.

Мое сердце замирает. Бл*дь. Черт возьми. Я не дышу в течение минуты. Такое ощущение, что воздух буквально вырвали из моих легких. Я слышу, как неистово стучит мое сердце, и вокруг меня больше ничего нет. Словно все вокруг замолкло. В конце концов, делаю глубоких вдох, а затем резко выдыхаю. Провожу руками по волосам и сильно их дергаю. Я виню своего отца. Это несправедливо, но я все равно это делаю, потому что он разговаривает со мной в данный момент, и если бы он не сказал мне, где Джорни, я бы не пошел в тот бар. Да, это моя вина, но я не хочу в это верить. Не тогда, когда единственным человеком, кроме Атласа, который не дал мне умереть в сорокаградусной воде (прим. пер.: + 4,4 по Цельсию), была Джорни. В голове проносятся воспоминания о том, как я оставил ее в тот день на причале. Я должен был ей рассказать.

— Зачем тебе нужно было говорить ей? Почему ты не мог просто позволить ей жить дальше, ничего не зная?

— Я сделал это не для того, чтобы причинить боль тебе или ей, — шепчет отец, давясь словами. В трубке становится тихо, и я слышу его ровное дыхание среди помех. — Но, черт возьми, Линкольн. Я наблюдал, как об этой маленькой девочке годами беспокоились её родители. Я с самого начала знал, что Джорни получила это сердце, и хотел, чтобы ты узнал, что она за человек. Что часть Афины получила такая замечательная девушка, которая отчаянно нуждалась во втором шансе. Когда достигаешь моего возраста, то, начиная оглядываться назад, понимаешь, что, хотя я делал для вас, мальчики, все, что мог, но никогда не давал вам всего самого лучшего. Я не хочу такого для тебя с Атласом.