Море в бокале

– А у вас как? – спросила, наконец. – Хату он сам снял?

– Сам, – подтвердила я. – Но я здесь как бы не совсем живу.

Подруга изогнула бровь.

– Я у него бываю. Часто. Остаюсь на ночь. Но я здесь не живу.

Мне показалось, что это убедительно.

Алёна захохотала:

– Как часто? Каждый день?

– Нет, – призналась я. – Сутки через двое.

Алёна уже ржала на весь дом.

– Ну слушай, я не высыпаюсь здесь. Мне нужно отдыхать.

– О-о-о? – мартини в бокале подруги начало расплескиваться, и она поставила его на стол.

– Та не поэтому, извращенка. Просто не высыпаюсь. Мне нужно бывать дома.

Отсмеявшись, Алёна вновь взяла бокал и хлебнула:

– То есть вчера ты дома ночевала?

– Нет, вчера здесь. – Она выжидающе смотрела. – И позавчера здесь.

– Без него, – добавила она утвердительно.

– Ну да. Он же в пятницу уехал. – Я начинала злиться. Парой вопросов Алёна втоптала в грязь моё хорошее настроение. Совсем как до этого я проделала с её.

– И как, высыпаешься?

– Да, – нехотя признала я. – Так хорошо одной. Никто не дёргает, не лезет. Ни мама, ни Андрей.

– Угу, – теперь подруга поддакивала мне.

Горчинка мартини перестала быть приятной. Алёну я звала, чтобы приятно провести вечер. А она принялась вытаскивать из моей головы грязные тряпки сомнений. Я поняла, что посиделки исправит только одно:

– Пошли в караоке, что ли?

У кособокой времянки был один большой плюс – она находилась почти в центре. 10 минут пешком до ближайшего караоке, 15 – до нашей с Алёной работы.

Мы освободили от воды мою бутылку, перелили туда остатки мартини и отправились в путь через тёмный город. Августовская ночь кипела жизнью. По улице волнами перекатывались весёлые шумные компании, то и дело грустно скулили сигналками испуганные автомобили, с набережной доносилось бренчание гитары и чей-то сильный голос. Ей богу, будто не среда, а новогодняя ночь. Обмениваясь бутылкой, мы добрались до караоке-клуба. Свободные столики, к счастью, были: хорошая погода выгоняла молодёжь на улицу. Но мы-то уже не молодежь.

***

Чем меньше оставалось до возвращения Андрея, тем чётче я понимала смысл собственных слов, сказанных Алёне той ночью.

Он меня утомлял. Не физически – против такой усталости я ничего не имела. Но у Андрея была изюминка. Кисловатая такая изюминка: каждый вечер он рассказывал мне о работе.

Его, как сотрудника ответственного и старательного, нещадно эксплуатировали коллеги. А, как человека ранимого, часто обижали. Сосед по кабинету не скидывался на кофе и не мыл за собой кружки. Бухгалтер кружки мыла. И ставила мокрыми на системник компьютера, отчего тот часто ломался, обеспечивая моего благоверного работой. Менеджер по проектам скинул на него все отчёты, а начальник отдела зажимал премии.

Если день был выходной или коллеги умудрились его ничем не обидеть, Андрей жаловался на маму. Она совсем не следила за своим здоровьем, ела жирное и не контролировала холестерин. А любящему сыну после приходилось возить её по врачам. К тому же она всегда больше любила не его, а младшую дочь Марину. Если уж и мама оставляла его без повода, Андрюша усаживался на своего любимого коня и хаял бывшую жену.

Попутно сыпались жалобы на продавцов в магазинах, водителей автобусов, квартирную хозяйку и друзей.

Андрей был человеком добрым и отзывчивым. И окружающие бессовестно этим пользовались, ежедневно обделяя, ущемляя, угнетая, уязвляя, да и вообще оскорбляя в лучших чувствах. А он, будучи ещё бесхитростным и незлобивым, только и мог, что делиться всей этой болью со своей женщиной.

Проще говоря, Андрей был нытиком.

– Идеальных людей нет, – втолковывала я Алёне той ночью, прислонившись спиной к холодной стене клубной курилки. – И здесь надо принять решение, готова ли я до конца жизни терпеть этот его загон или нет. Понимаешь? У Паши тоже были загоны, но их я терпеть была готова. А Сережины нет, поэтому его я сама бросила.

– Можно найти без загонов, – возражала подруга.

– Алёна, это в твоём возрасте можно ещё перебирать, – я по-матерински клала ей руку на плечо и смотрела в глаза с усталой мудростью человека, прожившего на свете 28 лет. – А в моём уже всё, поезд ушёл. – Алёна кивала, соглашаясь, что в её 26 ситуация совсем-совсем другая. – Нормальных разобрали, остались только холостяки, которые уже не женятся, или разведенки. А разведенки все с загонами. Надо решить, готова я их терпеть или нет.

И вот теперь, когда до возвращения мужчины оставалось пару дней, вопрос стал особенно острым. Потому что ехал Андрей от бывшей и наверняка вёз для меня целый чемодан жалоб на неё, её мать и её нового сожителя.

Уши хотелось заранее заклеить скотчем.

29 августа 2018 года