Море в облаках

– Жан? Я правильно понимаю, что мы действительно идем к тебе домой? На ужин? – Офелия ошеломленно смотрела на друга, на каменистый пляж, на редкую высокую траву, медленно кивающую в такт ветру.

– Ага! Раз уж у тебя свободный вечер, ты грустишь, и я не поздравил тебя с днём рождения как положено, то есть повод провести время вместе. Познакомишься с моими родными, будет весело. Пошли! – он подошёл к Офелии в ожидании ответа.

– Неудобно вот так, без предупреждения… У меня даже ничего нет с собой, нельзя же идти в гости с пустыми руками. Да и вообще! Жан! Они ведь ждали тебя!

– Не говори глупостей, пойдем.

Жан обошёл Офелию и медленно побрел вдоль берега, забирая левее. Девочка догнала его и, впервые за всё время, смущаясь своего жеста, осторожно дотянулась до ладони и взяла за руку. Юноша легко улыбнулся и покрепче сжал руку подруги. Они шли молча, слушая шум прибоя, уходя от него всё дальше. Офелия переживала, что вторгается в чью-то тихую семейную идиллию. Наверняка, родители и сестры Жана ждали его, и у них набралась сотня тем для разговоров, а она совсем незнакомый им человек. Никогда ни к кому Офелия не приходила в гости без предупреждения, спонтанно и с пустыми руками. Она старалась убедить себя, что Жан знает, что делает и, возможно, в его семье так принято. Смутное ощущение пребывания в другом мире, за границей понятного, совсем как в историях Жана, волновало молодую душу Офелии. Даже перед школьными контрольными не испытывала она такой тревоги.

– Всё хорошо, не переживай так, – подал голос Жан. Он говорил тихо и спокойно, словно читал мысли Офелии и отвечал им.

– Ты бы хоть рассказал мне о твоих родных…

– Нечего рассказывать, в моих историях всё было. Они добрые, несмотря на то, что иногда шумные. И про тебя я им много говорил.

– Как же стыдно… – шепнула Офелия.

– За что? За то, что ты такая, как есть? Так наоборот же, – это очень здорово и ни капли не стыдно! Смотри, дом уже виднеется! Во всех окнах свет горит, – Жан кивнул вперед, и Офелия заметила вдалеке небольшой двухэтажный дом. И, правда, каждое окно было ярко освещено.

По мере приближения к дому, Офелия замечала всё новые и новые интересные детали: он выкрашен желтоватой краской, а забор вокруг – белой. За забором росли цветы, их было столько, что на мгновение девочке показалось, что пустого места внутри нет, по углам и вдоль окон теснились небольшие кусты, густо укрытые мелкими белыми цветами, несмотря на конец августа. Над большим широким крыльцом висел круглый фонарь на короткой цепочке, а вдоль перил в длинных горшках раскинули свои листья цветы. На втором этаже Офелия насчитала четыре крошечных окошка с разноцветными шторами, а на первом этаже – одно большое эркерное и два маленьких с левой стороны от крыльца – кухня, наверняка. В окнах периодически мелькали человеческие фигуры. Когда ребята подошли совсем близко, в нос Офелии ударили яркие, сочные ароматы цветов, через них с трудом пробивались запахи домашней выпечки. Волнение стало ещё больше, девочка смотрела на аккуратный коврик, лежащий перед дверью, на узкую дорожку к дому, зажатую между клумбами и чувствовала, как отчаянно хочет зайти внутрь и как боится этого.

– Ну, вот я и дома, – весело проговорил Жан и открыл калитку. – Пошли?

– Ух… Пошли, – Офелия несмело шагнула на дорожку.

Жан уже был далеко впереди, он легко вбежал по ступенькам крыльца, дождался Офелию, передал ей банку со звездами, и без стука открыл дверь. На крыльцо и сад упал яркий луч света, девочка зажмурилась и наблюдала. Жан крикнул «Всем привет!», и тут же со всех сторон стали появляться люди. Первой выбежала ему навстречу мама, как поняла Офелия. Высокая стройная женщина с темно-каштановыми волосами, одетая в легкое желтое платье, с повязанным поверх него белым фартуком. Она бросилась к Жану и крепко обняла его, приговаривая:

– Ну, наконец-то! Мы уже заждались, опаздываешь! И как же я соскучилась! – женщина говорила сразу обо всём, то отстраняя от себя сына, то снова притягивая объятиями. – Ты опять вырос! Жан! Скоро отца обгонишь. А я даже не приготовила тебе новой одежды, старая наверняка будет мала! – и тут её взгляд упал на Офелию. – Ой, а это что за девочка?

– Мам, это Офелия. Я пригласил её на ужин, – Жан повернулся к подруге и задорно подмигнул.

– Ой! – женщина всплеснула руками, – Жан, мог бы предупредить! Посмотри, в каком я виде! Ну, ты же мужчина, веди себя приличнее, позоришь нас. Безобразие, – она подошла к Офелии и протянула руку, – добрый вечер, малышка. Я Роза, мама Жана. Очень рада с тобой познакомиться!

Офелия не успела ничего ответить, потому что в прихожей появился высокий мужчина, отдаленно напоминающий своей улыбкой Жана. В одной руке он держал блюдо с дымящимся пирогом, а в другой – бутылку вина.

– О! Жан! Как бы мне пожать тебе руку, – мужчина, не обращая внимания на Офелию, отдал бутылку жене и подошёл к сыну, протягивая ладонь. – Горжусь, мне руководитель только что писал о твоих успехах. Но почему опаздываешь? Бабушка вне себя от негодования, – он говорил и улыбался, широко, весело.