Море Вероятностей

Вася опустил голову. Он рассчитывал, что будет чувствовать себя уверенней. Он надеялся, что досада и злость не позволят ему раскиснуть. Но у Тэнры были такие добрые глаза… Полохов почувствовал себя обезоруженным и хуже того – виноватым. Ему уже хотелось не отчитывать ассистента, а оправдываться перед ним. И он начал неловко, разглядывая носки своих кед:

— Тэнра, понимаешь… Мне всю жизнь приходилось знать больше, чем я хотел. В детстве я догадывался обо всяких штуках, потом стал админом. Потом… повысили меня вот зачем‑то.

— И ты вынужден знать всё больше и больше, — понимающе добавил Тэнра. – Что на этот раз?

— Я хотел тебя попросить, — Вася вздохнул и поскрёб пробившуюся щетину. – Ты, пожалуйста, больше ничего не манифестируй. Ни на какие доли процента. Я знаю, что тебе хочется, и почему тебе хочется. Не надо. Здесь и так всё на честном слове держится. От любого вмешательства может стать хуже.

Тэнра помолчал. Вася не смотрел на него.

— Я хотел бы пообещать, — сказал ассистент, — но знаю, что нарушу обещание. Оно противоречит моей природе.

— Да, да, я… — торопливо начал Вася, и Тэнра мягко перебил его.

— Дело не только в этом, — сказал он. – Честно тебе скажу, я просто не понимаю, почему мне нельзя вмешиваться. Ты пытался взломать СКиУ, ты влез в логи, ты провёл расконсервацию опорных точек – и это считается безопасным. Почему я не могу совершить пару добрых дел?

Полохов заслонил глаза ладонью. В душе его царил полный беспорядок. Его просто рвало на части. И по крайней мере одна его часть отлично понимала Тэнру, но…

— Тэнра, — сказал Вася, — я знаю, что ты – добрый бог. Я знаю, что тебе их всех жалко, всех малых сих, не знавших ни ласки, ни теплоты. Ты всех хочешь согреть хоть немного. Этому улыбнёшься, того утешишь, сего подбодришь. Тебе кажется, что это мелочи, не заслуживающие упоминания. А ведь люди эти никогда ничего подобного не ощущали. Их бог никогда им не улыбался. И они предаются тебе мгновенно, прикипают к тебе всем сердцем. Готовы воздвигать тебе храмы и печь тебе пирожки… а что они будут делать, когда мы уйдём отсюда?

— Помнить, — ответил Тэнра. – Они будут помнить то хорошее, что видели и чувствовали. И им будет немножко легче.

— Ну, может быть, — угрюмо проговорил Вася. – Но ты хотя бы Добрую Власть больше не манифестируй.

— Не буду, если ты так прикажешь, — мягко сказал Тэнра. – Но почему?

— Потому что это ложь. Их мир – не добрый.

— Вася, ты не прав.

— Да ну? – тот покривил губы. – Ты невнимательно смотрел на Амирани.

— Амирани – вовсе не такой плохой человек.

Вася покосился на него с подозрением.

— Ты его уже переделал?

Тэнра улыбнулся.

— Ничего я с ним не делал. Вася, ты же лучше меня знаешь: на администраторе верхнего уровня свет не сходится клином. Каждый может стать Якорем собственного тоннеля и определять свою реальность сам. Ты знаешь, как это делается, Вася. Ты приносил в свой мир столько добра, сколько мог. И пытаешься продолжать. Несмотря ни на что. За это я так тебя уважаю. И люблю.

Полохов мучительно скривился, слез с подоконника и сел на пол. Закрыл руками лицо. Ему хотелось расплакаться.

— Я слишком долго воплощал силы добра, чтобы быстро от этого отучиться, — сказал Тэнра. – Прости меня. Давай пойдём дальше. О чём ещё ты хотел просить?

Вася прерывисто вздохнул, откидывая голову.

— Я прошу, — монотонно проговорил он, — не обсуждать больше с Амирани состояние моей психики. Кого–кого, а его это совершенно не касается.

Тэнра виновато понурился.

— Ты даже это знаешь?

— Я не хотел этого знать. Так получилось.

— Понимаю, — ответил Тэнра печально.

И тут Вася наконец разозлился. Злость вспыхнула, как прибитое дождём пламя разгорается, получив новую пищу. Он тряхнул головой, стискивая пальцы, и встал.

— Нет, — процедил Полохов, — не понимаешь. Я тоже уважаю и люблю тебя, Тэнра, ты самый дорогой для меня человек, но некоторых вещей ты не понимаешь. Просто потому, что не хочешь.

Тэнра внимательно посмотрел на него и ничего не ответил.

— Ты не хочешь понимать людей Лабораторий, — выпалил Вася. – Они тебе не нравятся. Ты запомнил слова Старика о том, что они все больны, и понял их по–своему, и повторяешь не к месту. Не понимая!

— Может быть, я ошибался, — сказал Тэнра. – Ты объяснишь, как правильно?

Вася набрал воздуху в грудь.

— Они действительно больны, — глухо сказал он, — это правда. Но это не связано с их способом мышления. Ничего патологического в их способе мышления нет. Они дошли до точки, которая казалась концом эволюции. И увидели, что у эволюции нет конца. Они понимают, что надо идти дальше. Но их так мало! Они не справляются. Они живые.

— Все – живые, — сказал Тэнра. – Всем больно. Но я не знаю, какие ещё существа причиняют столько боли другим живым.

— Они не хотят зла. Они даже власти не хотят. Так получилось, что она у них есть. Они хотят поделиться ею. Хотят, чтобы таких, как они, стало больше.

— Из миллиарда человек сколько способны работать в Лабораториях?

Вася подумал, прикидывая.

— Зависит от кластера и линейки. Может, что и ни одного.