Море Вероятностей

— Нет, дорогая, — сказала Цинка. – Я не стану ничего в тебе менять. Я буду первым человеком, который умудрится изнасиловать суккуба.

Она рассмеялась и уселась на свой трон. Повелительно шевельнула пальцами, размещая перед глазами десяток экранов, и принялась вводить какие‑то параметры. Минуту спустя Цинкейза пробормотала: «Ай, чуть не забыла», — и отправила вызов. Одеревенев, Ликка смотрела на неё, на её пульт управления и окно программы связи.

— Лито! – требовательно сказала Цинка.

— Что такое? – удивился великий скиталец. – Куда ты пропала?

— Нам пора уходить, — сказала Цинка. – Он здесь, и он манифестируется.

— Кто?

— Ворон! Лито, я не шучу. Нам нужно уходить.

— Цинка, о чём ты? – спросил Чинталли лениво. Цинкейза терпеливо вздохнула.

— Лито, я училась позже тебя, — сказала она. – Я видела Маханаксар завершённым.

— Наверно, это было впечатляюще.

— Не то слово! – огрызнулась она. – Лито, я узнаю, когда рядом манифестируется кто‑то из великих креатур. Это опасно.

— Ты можешь уйти, если боишься.

— Я уйду, — кивнула Цинка. – Но прежде я хочу предупредить тебя. Лито, тебе тоже стоит убраться отсюда. Ты не представляешь, на что способен подлинный Аналитик.

— Напротив, очень хорошо представляю. Именно поэтому я хочу его себе.

— И я верила, что у тебя получится. Пока не почувствовала это снова! Лито, он сожрёт тебя! – голос Цинки поднялся на два тона. – Ты даже не поймёшь, что произошло! Он доставит твою душу в Лаборатории в клювике, как аист младенца!

Чинталли покачал головой.

— Цинка, ты в истерике. В таком тоне я не хочу с тобой разговаривать.

И он отключился.

— Идиот! – сказала Цинкейза и тяжело выдохнула. – Что же! Я предупредила. Больше я ничего не могу для него сделать. Я ухожу. Падение на двадцать градусов за один скачок – даже Аналитик меня не настигнет…

Она пожала плечами и занялась настройками перехода.

Ликка смотрела на неё, кусая губы. Оставались считанные минуты до Извлечения, и она мучительно пыталась заставить себя подумать, найти выход… Выход? Какая нелепость. Что она может сделать? Она всего лишь программа, а перед ней – программист. Ей пора перестать надеяться. Её ждёт вечность страха и истязаний. На глаза Ликки наворачивались слёзы. «Любимая, — подумала она. – Любимая, почему? Не оставь меня, вспомни обо мне…» Но она не могла даже молиться. Опасность была слишком близкой и слишком страшной.

— Эту рубку написала для меня Эльвира Сейфуллина, — вполголоса болтала Цинка. Кажется, ей было попросту некомфортно молчать. – Думаю, она хотела, чтобы я её соблазнила. Я собиралась исполнить её мечту, но не успела. Вообще‑то она немного не в моём вкусе, но разве мне жалко? Лаунхоффер, проклятый старый козёл, выгнал меня. Он меня выгнал! Ненавижу.

— Отпустите меня, — прошептала Ликка. Цинкейза в недоумении подняла голову.

— Что?

— Отпустите меня, — взмолилась Ликка. – Зачем я вам? Я просто элемент интерфейса.

— Да ну? Я впервые вижу демона с таким объёмом свободной воли. Не исключено, что именно тебя искал Лито. Сокровище. Атипичное явление. Но он, — Цинка хихикнула, — об этом уже не узнает.

— Отпустите меня, — Ликка больше ничего не могла выговорить.

— Хватит ныть. Ты мешаешь мне работать.

— Отпустите…

— За–а-ткнись! – беззлобно пропела Цинка и швырнула в Ликку туфелькой.

Она не ждала, что насмерть перепуганная, впавшая в истерику демон–программа действительно успокоится по первому приказу. Она просто оборвала связь Ликки с её физическим телом и заодно – с любым доступом ко внешней форме. Сенсоры разом отдали последовательности нулей. Интегрированные системные библиотеки создали заглушку, и воспринимала Ликка теперь только её – блёкло–серую пелену, тихую тень отчаяния. «Верую, что Она есть надежда отчаявшихся, — мысленно проговорила она, — мощь беззащитных, оплот бесправных… Любимая, не оставь меня, вспомни обо мне… Верую в перерождение сотворённой природы… что преданному не будет испытания выше сил…» Догмы перепутались в памяти. Ей хотелось расплакаться, но у неё не было доступа к возможностям плоти. «Чудо, — горько думала Ликка. – Оно было здесь. Улс–Цем сказал, что видел Нисхождение… Но его больше нет. И чуда больше нет. Оно закончилось. И даже если оно совершится снова. Даже если я встану. Что я сделаю дальше?»

Пустота. Серый туман. Конец всего.

И…

— Чудо, Ликка, не бывает таким, как ждёшь.

Она не чувствовала тела, но иллюзия дрожи сотрясла её. Нестерпимо знакомый голос…

— Тчайрэ!

Она знала, что системные библиотеки могут выдать ошибку. Образ Тчайрэ хранился в её памяти, он всегда вызывал у неё острую эмоциональную реакцию, и сейчас ослепшие сенсоры могли обратиться к ближайшим доступным архивам, могли создать для неё химеру надежды. Но отчего‑то Ликка мгновенно поверила, что это не иллюзия, что она видит – его. Тчайрэ стоял перед ней. Она затрепетала от радости, потянулась навстречу. Тчайрэ склонил голову и сверлил её взглядом единственного глаза. Ликка читала в нём всю его боль, и веру, и непреклонную твёрдость, и его неугасимую любовь к ней.

— Ликка, — сказал он.

— Тчайрэ…

— Я с тобой. Любимая с нами.