Море Времени

Следующий гарнизонский корпус, на юг через Каинронов, принадлежал Яранам. Его ворота были плотно захлопнуты на ночь, но по его стуку двери расколола трещина. Жилистая женщина приняла записку, которую он ей передал. Что-то в ней показалось ему знакомым.

- "Вы были Норфом?" - спросил он, против своей собственной воли.

Она заколебалась. - "Да, была. Как ты узнал?"

- "Кто-то мне на вас указал."

- "Чертовски хороший рандон и ещё один осколок крушения Верховного Лорда," - сказал мужчина. - "Весь его дом, разбит и брошен на милость ветров. Не удивительно, что они его проклинают."

- "Они вас здесь уважают?" - спросил Тори резко.

Её фигура была темным силуэтом на фоне света внутри, лицо нечитаемо. Она склонила голову как будто в раздумье. - "Ко мне относятся довольно хорошо, если подумать. Гораздо большей жалости достойны те, кто ушёл в другие дома или стал Каинроновским ёндри-гоном, подобно Харну Удаву. А почему ты спрашиваешь?" - Она шагнула к нему, как будто её чем-то тянуло. - "Кто ты такой?"

- "Никто." - Он отступил назад. Опасно. Опасно...

- "Ну, меня зовут Рябина. Запомни это. Пожалуйста."

- "Хорошо."

Двери закрылись.

Тори развернулся к внутреннему двору, его задание было окончено.

Но что же такое только что случилось? Его и прежде тянуло к отцовским людям, вроде Харна. Почему же теперь они начали откликаться? Это походило на царапанье изнутри его образа души.

Выпусти меня, выпусти меня наружу ...

Там была незапертая дверь, а за нею слабый голос. Оп попытался не слушать, тем более не отвечать.

Отец, это моя жизнь, какой бы она ни была. Я оставил тебя, и замок в Призрачных Землях, в котором я родился, и память о сестре, которую ты прогнал раньше меня. Ты обошёлся с нею не слишком-то честно. Отчего же я должен быть честен с тобой? Оставь меня в покое.

И снова заброшенная казарма Норфов. Повинуясь внезапному импульсу, он положил руку на её запертую дверь, и она распахнулась настежь от его прикосновения на своих скрежещущих петлях. Внутренний двор душили переросшие сорняки. Над ними вздымались балконы, уровень за уровнем, вплоть до четвёртого этажа, упираясь изнутри в закрытые двери, похожие на такое множество запечатанных глаз. Что же творилось здесь, когда его отец повёл Северное Воинство в гибельную битву в Белых Холмах? Как быстро Южный гарнизон ощутил его падение? Вероятно, мгновенно. Они же были к нему привязаны. А затем он бросил о землю воротник Верховного Лорда в обидчивом отчаянье и ускакал прочь, предоставляя их самим себе в мире, гудящем гулким эхом от его отбытия.

- "Будь ты проклят, Отец," - шепнул Тори пустоте. - "Ты хоть когда-нибудь думал о ком-нибудь кроме себя, и её?"

Гант тогда ещё не знал матери Торисена (и Джейм, напомнил он себе), и всё же, его, похоже, притянуло к ней через хребты Черноскалья, в Призрачные Земли. Ну, а там она пришла к нему, и он был счастлив, сколько-то времени. Её исчезновение его погубило. Джейм рассказала ему, что их матерью была Джеймсиль Плетущая Мечты, но это же бессмыслица, разве не так? Плетущая Мечты была консорткой Герридона, Мастера Норфов во времена Падения три тысячелетия тому назад.

- "В Тёмном Пороге время движется медленнее, чем в Ратиллиене," - сказала Джейм.

(Что? Когда? Сон внутри сна. Мне хочется проснуться, но я не могу, не могу, даже зная, что последует дальше...)

Порывы ветра шерстили сорняки, заворачивая стебли вокруг его ног, жалобно стеная: никогда, навсегда, никогда, навсегда ...

Ворота казармы снова заскрежетали. За ним кто-то следовал. Сквозь проём проскользнули четыре тёмные фигуры, одна за другой, и рассыпались веером, беря его в кольцо. Они натянули свои кадетские шарфы на нижние половины лиц, эмблемы домов завёрнуты внутрь.

- "У тебя есть враги," - сказал Адрик. К которым относятся эти?

Один из них шагнул вперёд, чтобы схватить его. Тори перехватил его руку и затянул кадета в земля-движется бросок, который обрушил его на его товарища. От другого он увернулся ветер-дует движением. И продолжил схватку с ними огонь-скачет пинком, который заставил четвёртого отшатнуться назад и задержаться, чтобы выплюнуть зуб. А затем они сомкнулись над ним, сбивая с ног на землю. Он задёргался в их хватке, среди жесткой, цепляющейся травы, но они были кендарами, на целую голову выше его и на сорок фунтов тяжелее, каждый.

Кто-то накинул ему на голову капюшон и затянул его завязки вокруг его шеи. Он бился у них в руках, пока один из них не дал ему по уху. Мир закрутился. Он снова стоит на ногах, или как? Где верх, где низ? Его куда-то волокут, подумал он оглушённо, но куда именно?

В здание, в стенах которого их шаркающие шаги отдавались гулким эхом, вверх по лестнице -- бум, бум, бум -- в шумную комнату.