Море вверху, солнце внизу

Профессиональные следопыты нашли три отпечатка ног, ведущие в разных направлениях от обломков автомобиля. Два из них оставлены ступнями, соответствующими росту и весу Ады Филипс.

Первый след, который представители власти и специалисты изначально считали наиболее перспективным, указывал на то, что Аду волок кто-то значительно тяжелее и крупнее, вероятнее всего, мужчина. Женщина, очевидно, оказала сопротивление, но потом, скорее всего, была вынуждена подчиниться, так как бороздам от ее каблуков предшествуют отпечатки ботинок, уходящих в обратном направлении, что бесспорно указывает на попытку запутать следствие.

— У нас была версия, что мы, возможно, имеем дело с убийством, что является закономерным исходом при подобных загадочных обстоятельствах. Мы дошли по следу до заброшенной хижины. Она просто стояла там на поляне. Внутри мы обнаружили лишь кучу ржавого инвентаря и ничего, указывающего на то, что Ада или кто-то другой были здесь. Судя по всему, хижина оставалась необитаема уже долгое время.

Второй след кратчайшим путем вел к побережью и затем в море.

— Отпечатки ног на берегу каким-то образом превратили песок в стекло, но они обрывались там, где начиналась вода. Утонула она или выплыла, нам пока не известно. Но ситуация требует привлечения береговой охраны.

— Идя по третьему следу, мы поняли, что здесь что-то не так, — объяснил Райнхарт. — Отпечатки в грязи становились всё меньше и меньше, в определенный момент они стали напоминать следы ребенка, ползущего на четвереньках, пока не исчезли вовсе.

Тщательные поиски будут продолжаться в этих трех направлениях. Тем временем Чарльз Филипс призывает местных жителей присоединиться к нему в поисках супруги.

— Мы не можем терять надежду, — говорит Филипс. — Если мы не попытаемся отыскать Аду, то сами ее убьем.

Хирон

Он скачет в бешеной спешке

за темнеющий горизонт

человек и конь сольются

горизонтально в одно существо —

в кентавра,

охваченного безумием.

Мыслитель

В течение нескольких дней они слышали, как восстанавливаются не атомные или молекулярные структуры, а сами ткани и органы. Сужение воспаленной толстой кишки, бурчание пустого желудка, хрипение забитых пылью легких, и подо всем этим — слабое биение возрожденного сердца. Однажды ночью они услышали, как анатомический шум накапливается в виде бормотания, выкликающего души мертвых: «Хммм». Они покинули свои комнаты и крались по коридору. Ларс достал из кармана спортивных шорт ключ и осторожно открыл замок. Они как можно тише отодрали изоленту, закрывающую щели. После того, как двери распахнулись, их окатила волна зловонного сладкого воздуха, заключив в пузырь. Они оставались в нем, боясь нарушить светло-коричневую оболочку, и рассматривали экспонат, представлявший собой их отца, его голое и сморщенное чело создавало иллюзию, что веки с кровоподтеками были лиловыми дырами без глаз. Словно от воздействия излучения тот небольшой ореол волос, что оставался у него в конце жизни, слетел на пол, перемешавшись там с крысиным пометом. Забравшись сюда ходами загадочными и промозглыми, зверьки обгрызли пальцы на его закоченевших ногах так, что стали видны отбеленные, похожие на когти края дистальных фаланг. Жирная щетинистая крыса лежала за пораженной лодыжкой, окочурившись от обжорства или сдохнув от пищевого отравления, и ее черные, пустые глаза уткнулись в невидимую точку, выщербленная и испещренная эмаль торчащих передних зубов потускнела. От одежды, подобранной Табби для отца, от выглаженных парадных темных брюк остались лишь изъеденные личинками моли лоскуты. Его пурпурная и почерневшая кожа обтянула кости и, в то же самое время, чрезмерно сморщилась, как у человека, очень долго принимавшего ванну. Мотыльки, в которых превратились личинки, усеяли ковром потолок, их крылья украшали моргающие глаза сов. Самым необычным было положение отцовского тела: сгорбленное. Это можно было списать на некую затянувшуюся предсмертную агонию или разрыв недоразвитой мышцы поясничного отдела, если бы не тот факт, что его левое предплечье расположилось на левой ноге, запястье слегка выгнуто, кисть в покое, а локоть правой руки уперся в бедро правой ноги. Кулак подпер челюсть, он размышлял.

Незавершенная комната