Море зовёт! Записки капитана Мишина.

И вот я опять еду в этот город, еду к себе на малую родину. Поезд лениво тащился вдоль полей, медленно пересекал лесные массивы, а в конце пути, вообще, казалось, перешел на черепаший шаг. Было впечатление, что время застопорило свой ход. Нахлынули воспоминания, и их было много.

Вспомнилась крутая гора на окраине города и маленький мазаный домик, приютившийся на самой вершине, наполовину вросший в землю от старости. В этом домике родители, тогда совсем молодые, снимали жилье, мама в постоянном отсутствии мужа топила зимой печку углем. Вспомнился случай, когда средь ночи, а отец очень редко приходил с корабля на «сквозную» домой («сквозная-ночевка дома с вечера до утра»), прибежал матрос-посыльный с корабля. Отец быстро собрался, чтоб меня не будить, так и не включив свет, аккуратно прикрыв дверь, ушел вместе с матросом. А я уже не спал и даже слышал, что сказал прибежавший матрос моему отцу: «Погода испортилась, на море шторм, всех командиров вызывают, срочно». Да, это было. Помню, как встречали Новый год в этом южном краю, когда вместо ели приходилось наряжать сосну, но это не имело никакого значения. Наряженную сосну ставили на пустые, как мне тогда казалось, огромные чемоданы, чтоб она была выше. Было весело и торжественно, чувствовался Новый год, хотя на улице не было снега, а только огромные лужи. Помню походы на рынок, как на прилавке лежали огромные плоские рыбы с какими-то колючками на боку, потом выяснилось, что это была черноморская камбала. Сейчас этой рыбы почти нет, всю переловили, извели. Вспомнил, как на «Золотом пляже» маленькая девочка в ответ на предложения мамы искупаться заявила, что она боится заходить в воду, так как её укусит рыба, – выглядело забавно и мило. Помню, как ходили в местный дом офицеров, но это было значительно позже. Да, время пролетело быстро, и следующие воспоминания были связанны с работой, как я уже в должностях помощника капитана, после учебы и службы в рядах вооруженных сил иногда заходил в эти края. Встречи с родственниками в то время всегда носили какой-то сумбурный характер, вырваться в город не всегда удавалось – но тем ценнее были встречи. Когда стал капитаном, выйти в город было легче, но большие теплоходы в этот порт, как правило, не заходили – встречаться удавалось, только когда была возможность после контракта заехать к своим. Да, все это было.

Наконец-то, рано утром поезд прибыл в Анапу, над железнодорожном вокзалом стояла теплая южная ночь. Выйдя из вагона, по частым указателям, быстро сориентировавшись в обстановке, я направился к нужной стоянке автобусов. Народ двигался на выход из вокзала нескончаемым потоком. Добравшись до нужной остановки, отыскал свой автобус. Уложив багаж, огляделся по сторонам: меня поразило такое большое количество приезжих, люди все прибывали и прибывали, выходя из все подходящих пассажирских вагонов. Поднявшись в автобус и сев на свободное место в конце салона, от накопившихся переживаний за судьбу близких родственников в связи с последними крымскими событиями, от сознания, что несмотря ни на что, я все же еду в этот родной город, от набежавших воспоминаний, от увиденного нескончаемого потока людей, от придорожных хлопот, почувствовал, что нервы мои сдают. Накопившиеся переживания и эмоции, как душевная буря, нашли выход – к моему удивлению и большому огорчению, совершенно против воли слезы покатились из моих глаз. Другие пассажиры междугороднего автобуса с интересом оглядывались на меня, мужчину, разместившегося в конце салона и закрывавшего лицо рукой. После минутной слабости я смог взять себя в руки и успокоиться. «Да, это однозначно делать было не надо. Держи себя в руках», – подумал я в тот момент. Автобус тем временем вырулил с привокзальной площади и помчал приезжих в направлении к Керченской переправе. Скоро будем в родной Феодосии.

Дорогая Анна Ивановна

В нашем подъезде жила одна очень пожилая женщина. Все соседи звали её не иначе как дорогая Анна Ивановна. Анна Ивановна ходила уже с палочкой, частенько посиживала на лавочке перед подъездом, вела неторопливые разговоры с такими же старушками. И все же она чем-то отличалась от других соседей нашего дома, и это отличие проявлялось, в первую очередь, в её манере вести разговор. Держалась она всегда как-то независимо и прямо излагала свои позиции по многим вопросам. И я, будучи еще учеником средней школы, как-то спросил родителей, а почему Анну Ивановну зовут именно дорогой, а не как-то иначе. На что отец просто сказал: «Она воевала, всю войну прошла санитаркой на передовой». Я был немало удивлен, а подсчитав годы, понял, что и по возрасту Анна Ивановна уж не такая и старая.