Мореход (СИ)

   - Здесь мой дом, теперь здесь и ваш дом. Я вижу, что вы происхождения знатного и то, что буду говорить, вы и сами понимаете, но предупредить обязан: не вмешивайтесь в дела, которые вас никоим образом не касаются, и не мешайте никому жить, тогда никто никогда не помешает вам, и будет к вам уважение соседей, а в доме порядок. Понимаете о чём я?

   - Понимаю, господин староста, я хочу жить с соседями в мире. Если всё о чём вы сказали будет взаимно, то обо мне можете не беспокоиться.

   - Именно так, господин Дангор. И ещё, если когда-нибудь в море или на суше вы увидите терпящего бедствие вашего посельчанина, то помогите ему, если у вас будет такая возможность. Поверьте, в отношении вас всегда поступят так же.

   - Не сомневайтесь, господин староста, сделаю, как вы говорите.

   - Очень хорошо, господин Дангор. Если у вас возникнут какие-то вопросы, не стесняйтесь заходить, постараюсь ваше любопытство удовлетворить. Между прочим, баркас сегодня с утра перетащили под навес, за недели две он просохнет, и тогда его начнут приводить в порядок. Лодочника зовут Щип, я ему сказал, чтобы он к вам зашёл.

   Раскланявшись и распрощавшись, забрав отдыхавшую в тени на нижней террасе Илану, мы отправились осваивать новое пространство. У ворот нас ожидал Фагор и обе рабыни.

   - Будешь исполнять сразу две должности, - озадачил его новым назначением, - придворного учёного и придворного начальника. Рабыни в твоём полном распоряжении.

   - Насколько полном, хозяин? - осторожно спросил он.

   - Я же сказал, ты для них начальник.

   Заметив, как радостно блеснули его глаза, и как он по-хозяйски осмотрел тёток, кстати, те тоже подтянулись, поправляя на себе старую в заплатках одежду.

   - Как вас зовут и чем вы занимались? - спросил уже у них.

   - Меня зовут Риса, хозяин, - сказала та, которая постарше, - Раньше была только кухаркой, но когда погиб бывший хозяин, и бывшая хозяйка продала конюха и еще двух рабынь, то стала носить воду из колодца, заниматься уборкой в доме, стиркой и помывкой хозяйки и хозяйских детей.

   - Меня зовут Хина, хозяин, - сказала рабыня помоложе, - В мои обязанности входит уход за двором, подсобными помещениями, и садом. А раньше я шила одежду.

   - Ясно, мои требования следующие: чистота и порядок в доме, во дворе и в саду, учтите, грязи и пыли я не люблю. Если на террасе встану ногой в куриное дерьмо, а на брусчатых дорожках в козье, то кто-то будет серьёзно наказан, и это будет не коза. Понятно?

   - Понятно, хозяин, - хором сказали все трое.

   - Фагор, носить воду из колодца отныне вменяется тебе, и в дом, и в сад. Не такой уж ты старый. А ещё будешь ухаживать за лошадьми.

   - Слушаюсь, хозяин.

   - Теперь ты, Риса. Продовольствие будете покупать вместе с Фагором, а кормить - из следующего расчёта: в первый день докады - исключительно овощи и фрукты, второй и пятый - рыба по танну на каждого, в том числе и на вас, а в остальные дни - мясо, как минимум по половине танна в день каждому. Гарниры, молоко и напитки, само собой. Да, и мыть нас не надо, нам нравиться самим мыть друг друга, но корыто и ведро тёплой воды должно стоять каждое утро и каждый вечер. Может, что-то непонятно?

   - Всё понятно, - ответила она.

   - Одеты вы плохо, поэтому сходите с Фагором, купите себе обувь и ткань. Коль умеете шить, то пошьёте сами.

   Ранее тусклые и безразличные глаза рабынь ожили, видно, распоряжения нового хозяина им понравилось. Да и Фагор угрюмым совсем не выглядел.

   Мы с Иланой обустроились в хозяйской спальне, единственном месте, где стояла какая-то мебель. Кровать была старая и ужасно скрипучая, но нас пока всё устраивало, тем более, что более пяти лет мы с ней прожили в одном кубрике, а последние два месяца даже спим рядом. Привыкла она засыпать у меня подмышкой левой руки, и теперь с этим ничего не поделаешь.

   Лодочник Щип, седой мужчина, с изрезанным шрамами лицом, пришел в тот же день. Как только мы познакомились, он сразу заявил:

   - Я ещё тогда говорил, что взамен побитых на камнях, нужно ставить хорошие доски, а он меня не послушался. Говорил, что ему баркас и нужен всего на год, правда, столько она и простояла.

   Мы уговорились о цене ремонта в два зеола, при этом я настоял, что в баркас будут внесены некоторые изменения, о которых сообщу позже. Определились, что его восстановление можно начинать через две докады, после чего он ушёл.

   Устроившись в спальне, единственном в доме месте, где хотя бы на что-то можно было присесть, решили разобраться с остатками наших финансов. Во всех кошелях и карманах, даже с учётом экспроприированной у бандитов меди, наскребли семь золотых зеолов, пять серебряных солдов и сорок два россо меди. Из них не менее трёх с половиной золотых уйдут на ремонт и парусное вооружение баркаса, и два серебряных - на смену одежды для рабынь. Со слов Фагора и Рисы нашему дому на питание надо не более трёх солдов на докаду и один солд для прокорма двух лошадей, козы и курей.