Мореход (СИ)

   После решения вопросов выплаты контрибуции и скрепления мирного договора на вечные времена кувшином тростникового вина (шаман и старейшина выпить были не дураки), посёлок резко ожил. Аборигены помогли убраться своим раненным, унесли убитых, а затем все скопом отправились в тайгу, видать на погребение, и появились только к вечеру. К обоюдному согласию никто из нас друг друга в этот день не беспокоил.

   Мы расположились на поляне в километре от крайних хибар, составили из арб небольшую крепость, натянули тенты от ветра, только теперь мы с Иланой установили себе палатку. Стали здесь обустраивать свой лагерь в первую очередь потому, что ближе к посёлку вся территория была вытоптана, а здесь под снегом была настоящая подушка сена.

   Планировали задержаться дней на пять, поторговать, затем выполнить следующий четырёхдневный переход к очередной группе посёлков. Лагос говорил, что его бывший хозяин в этих двух местах за две с половиной докады фактически продавал всё, но у нас товара было почти в два раза больше, поэтому предстояло осваивать более широкую среду обитания таёжных дикарей.

   Ночью периметр наших 'пугал' не пересекла ни одна поселковая собака, даже дети, которые объявились с самого утра, вдруг развернулись и прыснули обратно, после чего догадался деактивировать и снять две стойки, расположенные по направлению к посёлку. А потом повалил местный народ и начался торг, при этом наша Ханна проявила себя с неожиданной стороны.

   - Смотрите, господин, - она вдруг подошла ко мне, когда я пересчитывал связки соболей, - эти шкурки хорошие, а эта - плохая. У неё мездра сморщена и мех не такой густой.

   С тех пор я с облегчением вздохнул и назначил её продавцом и главным приёмщиком, а помогали ей дочери и, как это ни странно, Лагос. Да, в последнее время мой одноногий воин сильно изменился, правда, его желание повеселиться и покувыркаться никуда не исчезло, а совсем наоборот. Только теперь в его спальном мешке по ночам попискивала не местная аборигенка, отмытая в походной баньке, а размеренно постанывала моя главная продавщица. Кстати, шустрик Динос прибрал к своим рукам её обеих дочерей.

   Мы с Иланой лишний раз убедились, что в этом мире в сексуальных отношениях понятия интимности ещё не существовало. Многое было не только слышно, но и явно видно, и такое положение дел никого из присутствующих совершенно не смущало.

   Что ж, ничего не поделаешь, дикие времена, дикие нравы.

   Глава 6

   Наше путешествие по тайге продлилось сорок шесть дней. В первом посёлке первые три дня торговля шла средненько, зато в последующие три, с зимников примчались охотники с пушниной, и началось веселье. В хунзах аборигенов запахло свежими лепёшками и завоняло винным перегаром, дни пролетали в пьянках и гулянках.

   Все воины формально считались в походе, поэтому потребление горячительных напитков было под строгим запретом, зато все парни, свободные от нарядов, накувыркались с местными девками от души. На территории лагеря этого им никто не запрещал, и начинали они в помывочной, а продолжали в спальных мешках. Оказывается, род был заинтересован во вливании свежей крови, вот и направляли к нам тех, кто в это время мог забеременеть. Однако, вскоре аборигенам на обмен стало нечего нести, закончились меха, поэтому они опять рванули на охоту, а мы засобирались дальше.

   Перед самым убытием, лагерь посетил старейшина Го с сыновьями, и выпросил в долг три бочонка вина, бочонок муки, три комплекта доспехов с железными нагрудными пластинами, пять сабель, десять копий и два десятка ножей. Лагос вспомнил, что такая практика здесь существует, и торговец Саридон в своё время тоже ссужал в долг местных глав родов разными товарами, вот и подумал: А почему бы и нет? Поняв из разговоров сыновей Го, что они собираются отправиться поторговать на упряжках в какие-то дальние поселения, а так же выслушав заверения старейшины, что расчёт меня будет ожидать уже через десять дней, решил согласиться.

   О дальнейшем маршруте мы тайны не делали, наоборот, о том, куда двигаемся, говорили всем и каждому. Таким образом, молва о торговом караване, охраняемом кучкой воинов, но сопровождаемом 'сапсем молодой, но великий баба-саман, его умеет кидать доздь из зелезный стрелка', надолго нас опередила. Видимо, поэтому на нас никто ни разу не напал и, мало того, все встречные одинокие путешественники обходили десятой дорогой. А когда прибыли во второй посёлок, то здешний старейшина, растеряв свою важность, сказал буквально следующее:

   - Йой, купеса, твоя узе давно здём, сицас будем делать праздник! А где твой баба-саман, покази, а?

   За его спиной толпилась куча дикарей, в том числе и лохматое чучело в маске.

   - А их шаман что, старейшине подсказать не может или твою силу не чувствует? - спросил подошедшую Илану, которая видела энергетическую составляющую человека, обладающего пси-способностями.

   - Ничего он не может показать, - ответила она, - он больше шарлатан, чем шаман, его аура блеклая и скудная на цвета, а значит, силы не хватит и на минуту ментального воздействия.