Мореход

В это время в лесу громко закричала и захлопала крыльями какая‑то птица, видать, я ее испугал. Илана заметно улыбнулась, а Фагор проводив глазами улетевшую птицу, посмотрел на меня каким‑то странным взглядом, в котором было и недоумение, и уважение одновременно.

— Тронулись, — сказал я, и инстинктивно сделал посыл лошади, даже не задумываясь, откуда во мне взялся этот самый инстинкт.

Между тем виртуальная и реальная практика конных прогулок, это две большие разницы. Несмотря на хорошую физическую подготовку, неплохую гимнастическую гибкость и растяжку мышц, седалищная группа к седлу была непривычной и слегка побаливала. Но, ничего, привыкнем.

Внимательно посматривая по сторонам, мы поднялись к длиннохвойным деревьям, и спешились. Здесь пришлось идти, удерживая лошадей в поводу. Тропа за объеденным дикими козами кустарником уходила вправо, и мы через ущелье попали на луг, куда прошлый раз так стремились попасть дикие козы.

— Илана, вы остаетесь здесь, расседлывайте лошадей, и оберегайте их от зверья, а я за транспортом.

— Угу, — тихо буркнула она.

— Илана! Ну‑ка взбодрись, иначе я тебя сейчас укушу!

— Что сделаешь? — угрюмое выражение на лице исчезло, и на меня взглянули широко распахнутые удивленные глаза.

— Натурально покусаю.

— Но ты же меня никогда раньше не кусал?! — в ее глазах появилось недоумение.

— Все в жизни когда‑нибудь делается в первый раз. Вот и думаю сейчас, надо бы тебя укусить за ухо и попробовать, это вкусно или нет?

— Чего? — ее недоумение сменилось улыбкой, затем, она рассмеялась, — Иди ты! Я поняла, что ты шутишь!

— Вот! Такая Илана мне больше нравится, — улыбнулся ей и полез на скалы к спасательной капсуле.

Когда Фагор увидел наше приземляющееся средство передвижения, он вначале впал в ступор, а затем, натурально свалился и обнял землю, уткнувшись в нее лбом. Нам с Иланой стоило больших трудов прекратить его уничижающее поведение, пока я на него не наорал. О! Такое мое обращение он понял сразу, после чего начал в капсулу грузить все вещи, правда, когда забрался внутрь, то втянул голову в плечи, и сидел тихо как мышь в детском фильме.

На пути возможного перехода хищников на луг, где мы оставили пастись лошадей, я выставил четыре «пугала». Теперь появилась уверенность, что ни хищники сюда не забредут, ни лошади не уйдут. А еще слили космический безвкусный реагент, под названием чистая вода и закачали из горного ручья полную емкость отличной воды, под названием свежая настоящая. После этого уже со спокойной совестью отправился на то самое плато, на которое приземлились впервые на этой планете.

В этот день мы еще успели пересмотреть все наши трофеи. Здесь были три сабли; три боевых и три небольших столовых ножа; три чехла с дротиками (по четыре штуки в каждом), которые носили на ремне через плечо и три доспеха с наручами и поножами. Фагор разобрал доспехи на пластины, а кожи выбросил, при этом увидев, как я своим охотничьим ножом строгаю это железо, с поклоном попросил его у меня и на всех пластинах накарябал какие‑то метки. Я так понял, что он маскировал их происхождение.

Если бы все это нам пришлось покупать у оружейников, то пришлось бы выложить минимум сорок пять зеолов, зато продать тем же оружейникам, Фагор говорит, можно где‑то за тридцать, не дороже.

Да, немалым интересным вещам он научился за свою жизнь. Кстати, потом он даже клейма на лошадях изменил.

На дороге напали на нас одни из самых доверенных людей экзарха, десятник и два бойца. Они служили в его охранной трилате, насчитывающей три десятка воинов, во главе с офицером — билоном. Эти сведения мы тоже узнали несколько позже, когда научились кое‑как изъясняться. Так вот, в кошельке у десятника насчитали пять зеолов, три зула (монета вполовину зеола), двенадцать солдов серебра, разными монетами, и горсть меди. В обоих кошельках рядовых воинов нашлось всего девять солдов и много россо (медные монеты), которых я и не считал.

Все эти ценности несомненно важны, но не менее важно то, что ко мне вернулась шкура горного льва. Поставив перед собой определенную цель, продавать ее больше не буду, она мне и самому пригодиться. А сам цезарх, видно, поспешил домой, оставив деньги на ее покупку доверенному человеку, а так же добавил достаточное количество людей, для решения скользкого вопроса. Только теперь исчезли без следа и люди, и деньги.

К вечеру все сильно устали, мы с Иланой даже не физически, а чисто психологически. О Фагоре не говорю, он сегодня один раз простился с жизнью, а потом был тяжело шокирован повторно, но уже в культурном плане. Однако, старикан оказался любознательным живчиком, и все эти удары судьбы выдержал с достоинством.

И вот, на следующий день, наконец, начались учебные будни. Конечно, был бы в нашем распоряжении обучающий комплекс, то весь процесс изучения незнакомого языка можно было бы завершить за двое суток. Это с учетом усвоения грамматики и письма.