Мореходка

После перерыва поляки стали «жилить»: толкали наших игроков, ставили подножки; но мы не поддавались на провокации, а продолжали атаковать, так как судья не останавливал матч. Но стоило нашему игроку задеть поляка, как тот падал на траву «в страшных муках», пытаясь довести дело до штрафного удара. Мы опять «дали им прикурить»! Они огрызались, и мячи продолжали влетать в наши и в их ворота. Один наш мяч в их ворота всё же не засчитали, и встреча закончилась со счётом 5:5. Опять победила Дружба! На судно мы возвращались в приподнятом настроении, хотя наши прокуренные и пропитые матросики изрядно выдохлись. Наш ждал вечерний чай и просмотр фильма с польского судна. Фильм был на английском языке, производства США 1977 года и назывался «Saturday Night Fever/Лихорадка субботнего вечера», с молодым тогда ещё Джоном Траволта в главной роли. Фильм был музыкальным и красочным, поэтому знание английского языка не особо и требовалось. Под музыку «Би Джиз» мы славно провели вечер этого трудного дня, а потом пошли с ребятами в душ смывать с себя пот и грязь нашего спортивного сражения. Завтра нас, вероятно, загрузят окончательно, и мы отправимся домой. Скорее бы уже!

XCI.

Сегодня понедельник. Вероятность нашего отхода так и не сработала. Нас медленно, но верно продолжают загружать. Осталось совсем немного. Мы же, стараясь использовать последнюю возможность посетить берег, записались с Юрой Вихровым у старпома на увольнение в город. Договорились с радистом Сашей, что он нас поведёт как старший группы. Но тут нас перехватил начальник радиостанции и слегка «пропесочил» за то, что мы уже неделю не появляемся в радиорубке. Мы покаялись и клятвенно обещали исправиться. После чего помогли Саше принять карту погоды на факсимильном аппарате и с чувством выполненного долга отправились к замполиту за разрешением убыть в город. А замполит, оказывается, уже всех перетасовал и старшим в нашей «тройке» назначил четвёртого помощника. Хорошо, что хоть мы с Юрчиком оказались вместе! А день выдался яркий, солнечный! Побродили по городу. Неожиданно в большом супермаркете наткнулись на распродажу солнечных очков! Долго выбирали и приценивались. Мне повезло! Нашёл очки-пилоты, зеркальные, со стёклами, а не c пластмасской. Четвёртый помощник аж губу закусил, когда понял, что за 10 гульденов я держу в руках настоящие «пилоты». А когда я их вернул на стенд, чтобы померить другие, то он в них вцепился и уже больше из рук не выпускал. На моё счастье, тут было ещё две пары таких же очков, и из магазина мы все уже вышли в фирменных «пилотах»! Так состоялась моя первая покупка за границей! К слову сказать, эти очки сохранились у меня до сих пор! Сколько раз мне предлагали их продать, но я с ними так и не расстался. Со временем оправа у них несколько расшаталась, и приходится подкручивать винты, но они всё ещё «живы». Мой друг даже снимался меня в них в музыкальном клипе на киностудии «Ленфильм», когда я исполнял свою песню «Ледокольная». Но это уже совершенно другая история!

XCII.

Всё! Сегодня мы покидаем Голландию и уходим из Делфзейла. Голландцы заканчивают погрузку в нашем последнем трюме, и настроение у нас «чемоданное». После обеда мы пошли в радиорубку «замаливать грехи» перед начальником радиостанции. Он принимал карту погоды, а нам поручил разматывать рулон бумаги для телетайпного аппарата. Бумага была намотана в три слоя: три слоя обычной бумаги, а между ними копировальная. Поскольку печатать под копирку обычно на телетайпе нечего, то в целях экономии бумаги нам предстояло сделать из одного рулона бумаги с копиркой три рулона обычной бумаги без копирки. Задача нетрудная, но требует сноровки. К нам на помощь пришёл потом радист Саша, и мы, чтобы совместить приятное с полезным, вышли на крыло мостика, где, загорая под щедрым голландским солнцем, перемотали ещё два рулона бумаги, обеспечив работу телетайпа на два рейса вперёд! Начальник радиостанции был счастлив, и мы были им прощены!

Вечером, в половине шестого, погрузка была закончена. Наш «Братск» ощутимо кренился на правый борт. Даже, когда буксиры оттащили нас от причала, крен остался, и, чтобы перейти на другой борт, приходилось подниматься по палубе, как в горку. Загрузка у нас была полная, под ватерлинию. Когда балластом мы выровняли крен, то ходить по палубе стало легче. А буксир тащил нас прочь из порта. Уже далеко позади остался причал, где мы стояли. Прошли мимо польского судна, с экипажем которого мы играли в футбол. Помахали им на прощание. Буксир протащил нас вниз по реке до выхода в море, «ухнул», прощаясь, и вернулся в порт. А мы пошли своим ходом. Нас начало болтать с борта на борт. Мы медленно, как тюлень, переваливались с одного борта на другой. В десять вечера мы подошли к границе территориальных вод Голландии. Лоцман перешёл на лоцманское судно, а мы медленно, но верно пошли в Ленинград. Домой, домой! Говорят, что придём в воскресенье. Дай Бог, чтобы было так!