Мореходка

Перед обедом мы с ребятами устроили небольшой «военный совет». Перспектива провести на берегу значительную часть нашей плавпрактики, толком так и не увидев «заграницу» и не купив вожделенные джинсы, нас совсем не устраивала. Было решено отправиться в отдел кадров пароходства с требованием перевести нас на суда, которые выходили в море, так как на берегу проходить радистам плавательную практику невозможно! «В виду того, что судовая радиостанция в порту не работает, изучение действующей радиоаппаратуры и приобретение практических навыков работы в соответствии с планом прохождения плавательной практики для нас не представляется возможным» – этот аргумент был нашим главным козырем! Поговорив с начальником радиостанции, а потом и со старпомом, мы укрепились в нашем решении и после обеда отправились навстречу своей судьбе.

В Отделе кадров пароходства удивились нашей настырности, но отнеслись с пониманием и велели прийти всем завтра утром. Окрылённые надеждой, мы известили старпома о распоряжении отдела кадров. Старпому жаль было терять дармовую рабочую силу. Он вяло пытался повлиять на нас, чтобы мы передумали, но, увидев нашу решимость, плюнул и отпустил.

Вечером я рассказал Ирине, что впереди меня ждёт новое назначение. Она ответила, что очень рада за меня, но немного волнуется перед сдачей выпускных экзаменов. Я обнял её и успокоил, сказав, что всё у неё получится! Так, окрылённые радужными надеждами, мы гуляли, обнявшись, по вечернему Ленинграду и верили, что всё у нас будет хорошо.

XCVI.

В 09.00 мы с ребятами уже были в Отделе кадров. Курирующий нас инспектор сказал, что сейчас в порту мало судов, куда нас можно было бы определить. Всех вместе разместить нас на одном судне нереально. Поэтому каждого из нас будут распределять по судам в индивидуальном порядке. Таким образом, наша групповая практика переходила в разряд индивидуальной для каждого из нас. В течение дня нас развели по инспекторам отдела кадров, каждый из которых занимался определённой группой судов. В моём случае это была группа лесовозов. После ряда всяческих согласований инспектор сообщил мне, что самое ближайшее судно, куда меня можно направить, через три дня прибывает в Калининград. Поэтому «бери ноги в руки, получай деньги на проезд до Калининграда и дуй в железнодорожные кассы за билетом!» Повторять второй раз мне было не нужно. Я сорвался с места и вечером уже прощался с Иринкой, имея на руках билет в купе поезда Ленинград – Калининград. Отправляться в путь надо было уже завтра, поэтому этот вечер был для нас особенно грустным. Мы провели его, обнявшись, бродя по хорошо знакомым нам маршрутам Петроградской стороны. Две наших звёздочки в небе смотрели сверху на наше прощание. Мы пожелали друг другу удачи и нашей скорейшей встречи снова. Мы опять расставались, но впереди нас ждало наше светлое будущее!

Следующую ночь я провёл уже в купе поезда, который вёз меня в город, где я ещё ни разу не был – Калининград! Лёжа на второй полке, я смотрел на пробегающие мимо меня деревья, дороги и населённые пункты и думал о том, что меня ждало впереди. Но, поскольку мне было известно лишь только название судна – «Ижоралес», и то, что оно гораздо меньше «Братска», мысли были совсем короткие, как у Винни Пуха, и всякий раз я ловил себя на том, что опять думаю об Иринке! А потом даже видел её, но это было уже во сне. Две звёздочки за вагонным окном светили всю ночь и дарили мне счастливые сны.

XCVII.