Мореплавания Солнышкина. Повести

- Отличный ход, молодец Пионерчиков, - сверкнул Стёпка тремя золотыми зубами и вбил очередную шестёрку с другой стороны.

Мишкин присвистнул:

- Стучу, еду!

- А ну-ка, Петькин, подайте и мистеру штурману колясочку до самого Жюлькипура! - захохотал артельщик.

Но Петькин уныло пожал плечами и выставил совсем другой камень.

- Что делаешь?! - Артельщик толкнул Петькина ногой.

Но было поздно: Пионерчиков удачно выставил следующий камень, а артельщик, замигав, споткнулся носом о собственную ладонь: «Еду».

- Так, - сказал Мишкин, - у кого-то присох дупелёк. Рыба. - И он опустил камень на кон. С обеих сторон стояли четвёрки.

- Считать очки, - сказал Пионерчиков.

Федькин опустил гитару.

Борщик забыл про макароны.

Солнышкин соскочил с трапа.

Все склонились над столом.

И вдруг Пионерчиков насторожился:

- А у кого дубль пять?

Мишкин положил руки на стол. Петькин раскрыл ладони.

- А вон он! - крикнул Солнышкин. - Вон! - и показал в рукав артельщика.

- Какой дубль? - разжав пальцы, усмехнулся артельщик.

И тут Пионерчиков почувствовал, как что-то, щёлкнув его по носу, полетело за борт. Он вытянул руку, будто ловил муху, но опоздал.

- Там камень! - сказал Пионерчиков.

- Хе-хе! Где камень? Проверьте!

Это было уже делом принципа. Пионерчиков бросился к борту. Федькин вцепился ему в брюки, но тоненький штурман выскользнул из них и ласточкой полетел в океан. На секунду все в изумлении открыли рты и вдруг разом взвыли.

- Человек за бортом! - закричал Бурун.

- Круг! - крикнул Солнышкин и бросился за спасательным кругом.

- Горим, горим! - заметался Борщик: на камбузе стреляли и дымились макароны.

- Акула, акула! - заорал Федькин.

И тут все увидели, как, переворачиваясь вверх брюхом, к штурману несётся громадная акула.

СТРАННАЯ ТРОПИЧЕСКАЯ АКУЛА

Навстречу Пионерчикову мимо «Даёшь!» стремительно неслось серое брюхо приготовившейся для броска странной тропической акулы.

- Багром её, багром! - выпалил покрасневший Бурун и метнул вниз пожарный багор.

Акула пронеслась мимо и приближалась к тому месту, куда нырнул юный штурман. Теперь Пионерчиков остался с хищницей один на один.

- Пропал, - сказал Федькин.

Но штурман вынырнул. В руке он победоносно сжимал дубль и собирался произнести обличительную речь, когда увидел, что пароход уходит. Возмущённый Пионерчиков помахал кулаком вдогонку и тут заметил летящую на него задранную акулью морду. Акула пыталась сорвать ему выступление! В запальчивости Пионерчиков так двинул её ногой, что морда мгновенно вогнулась, а во все стороны от неё полетели красные брызги. Правда, красными они были от заката, но Пионерчиков этого не видел. Он схватил хищницу за горло и с таким треском рванул, что из неё тут же со свистом вылетел дух.

К этому времени «Даёшь!» дал задний ход, и все увидели, как в краснеющую с каждой минутой глубину опускается тело убитой акулы.

Конечно, свысока трудно было разглядеть, что на её морде вышита буква «Т». А Пионерчикову тоже было не до этого.

И только Тая в стороне от всех вздыхала, глядя в воду: там тонул её любимый пододеяльник с красивой буквой «Т», который она выронила от испуга, увидев, как Пионерчиков прыгает за борт.

- Шут с ним, с пододеяльником! - сказала она. - Главное - штурман жив, целёхонек.

НЕКОТОРЫЕ НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

- Стоп, машина! Шлюпку на воду!

Моряков и Перчиков летели по трапу через три ступеньки. Солнышкин катил впереди себя спасательный круг, а Пионерчиков уже взбирался по штормтрапу, который держали Федькин и Бурун.

- Что случилось, что это значит? - спросил Моряков.

Но мокрый победитель акулы, перебросив через борт ноги, направился к артельщику и размахнулся так, что у Стёпки заранее взбухла щека и показалось, будто корабль накренился влево.

Пионерчиков занёс руку. Пионерчиков развернул ладонь, он уже сам слышал звон горячего шлепка. Но по пионерским законам и морским правилам итого делать не полагалось. И победитель акулы стукнул дублем о крышку канатного ящика.

«Хе-хе, сдрейфил, - подумал артельщик, - Ничего, мы ещё себя покажем». И он покосился в сторону Жюлькипура.

- В чём дело? - ещё раз громко спросил Моряков. Он нервничал: до приёма космических сигналов оставались считанные минуты, а на судне разгорался скандал!

Корма была полна народу.

- За борт артельщика! - кричал Мишкин. - Он травил Солнышкина.

- Перчикова на необитаемый остров высаживал, - сказала Марина.

- Макароны из-за него подгорели! - крикнул с камбуза Борщик.

- И кроме всего, он мошенник, мошенник! - вспыхнул Пионерчнков, который до сих пор не оделся и держал в руках брюки.

- Та-ак, - сказал Моряков. - Так. Что же мы с ним сделаем?

- За борт его! - взмахнул кулаком Солнышкин. - А в лодку ему десяток сарделек и пять бутылок «Ласточки», как он когда-то Перчикову!

Артельщик, как толстый барбос, прижался к стене. Кажется, наступало время расплаты. Команда ждала решения. Суровый Пионерчиков прошёлся по палубе и сказал:

- Вынесем выговор!

- За что? - взвыл артельщик, хотя сам чуть не обезумел от радости. Такое решение его устраивало!