Мореплавания Солнышкина. Повести

Все на минуту опешили. Старый Робинзон мельком взглянул: не слышат ли этих слов птицы. Но птицы уже спали мёртвым сном. Только вожак на секунду тревожно поднял голову и тут же уронил её на палубу.

- Что вы сказали? - спросил Моряков.

- На камбуз, - хихикнул артельщик. - Я даже помогу ощипывать.

- Ай-яй-яй, молодой человек! - закачал головой Мирон Иваныч. Но окно быстро захлопнулось: это Пионерчиков запустил изо всех сил в артельщика своей драгоценной тетрадкой.

Никто но заметил, как прошёл дождь и снова выглянуло солнце.

- Интересно, откуда они и куда? - спросил Перчиков. - Посреди океана…

- Да… - сказал Моряков. - Их где-то прихватил шторм. Позади Япония, Китай… Откуда?

А Мирон Иваныч, вытирая лысинку, улыбнулся:

- Смотрите…

На шее у вожака желтели два маленьких берёзовых листка.

- Из Сибири! - крикнул Солнышкин.

- Это почему же? Пожалуй, из-под Океанска, - предположил Моряков.

- А может, с Украины, - вздохнул Борщик и потянулся за листком.

Но Солнышкин дёрнул его за рукав.

- Может быть, он взял его себе на память. - И Солнышкин погладил птицу.

Снова стало так жарко, что от палубы пошёл пар. Чепчик Борщика и мичманка Робинзона задымились, как вулканчики.

Птицы стали просыпаться. Вожак расправил крылья, прошёлся по палубе, взлетел, и вся стая стала подниматься за ним.

- Стойте, стойте! - крикнул Борщик и бросился к камбузу. У кока не было, конечно, под рукой свежих лягушек, однако два десятка лучших рыбин он приготовил! Но птицы уже взлетели.

- Что? Упустили жаркое? - крикнул сверху артельщик.

Но на него никто не обратил внимания. Все смотрели туда, где, выстраиваясь клином, аисты расправляли крылья.

На минуту они затерялись в облаке, но, вынырнув, сделали над пароходом круг.

- Кивают! - крикнул Перчиков.

- Они кланяются, - удивился Бурун.

- Какое благородство, - сказал Моряков и помахал рукой.

В это время что-то маленькое, едва заметное закружилось над палубой.

- Смотрите, смотрите! - крикнул Солнышкин, протянул руки, и в ладони ему опустились два жёлтых берёзовых листка.

Он взмахнул ими, а Моряков посмотрел вслед улетающей стае и сказал:

- Значит, рядом земля.

И все услышали, как наверху артельщик с многозначительной усмешкой повторил:

- Хе-хе, значит, скоро земля.

АРТЕЛЬЩИК НАЧИНАЕТ ДЕЙСТВОВАТЬ

Стёпка ходил по лазарету. На столе перед ним лежали недоеденные рыбьи хвостики. А за иллюминатором занимался закат. Он горел, как персидские ковры на жюлькипурской барахолке, и, казалось, даже колыхался и хлопал на ветру.

- Тысяча рубинов, тысяча алмазов! - Артельщик решил, что время выбираться из лазарета.

Он тихо приоткрыл дверь и, сделав несколько шагов, носом к носу столкнулся с Робинзоном. Старый инспектор выбивал медвежью шкуру.

«У, чтоб тебя мурманская селёдка слопала, и откуда ты взялся?!» - вздрогнул артельщик, но улыбнулся и пропел:

- Разрешите помочь?

Старик сдвинул фуражку на затылок и кивнул.

Почему бы не разрешить человеку сделать что-то доброе?

Артельщик взялся за край шкуры, тряхнул её раза два и уже посматривал, как бы половчее улизнуть, но сзади хлопнула дверь и рядом с ним раздался возмущённый голос Челкашкина:

- Послушайте, голубчик, разве вас кто-нибудь выпускал? У меня адмиралы не разрешали себе подобных вольностей!

- Хе-хе, - усмехнулся артельщик. - Извините, но меня просили помочь!

Он ещё крепче ухватился за шкуру и сдул с неё несколько пылинок.

- Мирон Иваныч… - доктор повернулся к инспектору, - как же так? Ну позвали бы меня!

Челкашкин приподнял фуражку. Робинзон, наоборот, надвинул свою на брови, с интересом покосился на артельщика и сказал:

- Прощу прощения!

Он свернул шкуру и, взяв её под мышку, удалился к себе в каюту.

- А вы, голубчик, за мной! - сказал Стёпке доктор и поманил его за собой.

- А я не пойду! - буркнул Стенка. (Но доктор только усмехнулся и распахнул перед ним дверь.) - Я здоров! - крикнул артельщик. - Я тоже хочу в город.

- Чтобы вас выволокли на жюлькипурскую свалку, когда вы от голода потеряете сознание, - подмигнул Челкашкин. - Не выйдет! - Погрозив артельщику пальцем, он подтолкнул его в лазарет и щёлкнул ключом.

Стёпка взвыл от злости. Перед ним на столе торчали рыбьи хвостики, а вдалеке уже загорался огнями тысячи рубинов торговый город Жюлькипур.

ИСТОРИЯ КАПИТАНА МОРЯКОВА

Солнышкин стоял в гладильной, поплёвывал на шипящий утюг и наглаживал стрелочки на брюках Перчикова. Вот так Перчиков поведёт ногой - и стрелка сверкнёт на солнце. Вот так - и она зашелестит в воздухе. После случайной размолвки Солнышкину очень хотелось сделать для друга что-нибудь приятное. Так вот, пока радист передавал радиограммы, его брюки готовились к завтрашней прогулке по великому торговому городу.

В стороне, сидя в трусах на столе, старый морской бродяга Альфонсо-Мария-Тереза-Федькин исполнял такие мексиканские песни, от которых, казалось, мчатся по жилам львы и прыгают ягуары.

А за иллюминатором уже возникал огромный город, подмигивал многочисленными огоньками, и каждый огонёк обещал какое-то занятное дельце. Огоньки вспыхивали и гасли, словно спорили друг с другом и торопились.