Мореплавания Солнышкина. Повести

Солнышкин посмотрел в иллюминатор и тоже заторопился.

- Ого! Великолепно! Сразу видно, что на носу Жюлькипур! - сказал Моряков, наклоняясь, чтобы войти в гладилку. С плеча у него свисали громадные брюки. - Вы слышите шелест?

Моряков поднял вверх палец. Солнышкин мигнул.

- Нет? - Моряков удивился. - Так это же Солнышкин идёт по Жюлькипуру! Это же свистит воздух за его брюками. Слышите? Надо слышать, Солнышкин!

Солнышкин снова плюнул на утюг и весело заработал.

- А знаете, - торжественно сказал Моряков, - когда-то я первый раз тоже наглаживал брюки у этих самых мест… А вон там… видите здания?…

На берегу среди высоких пальм светились две башни. На них по очереди вспыхивали и, сталкиваясь, гасли рекламы, будто нокаутировали друг друга, но, воспрянув, опять бросались в драку.

- Так вот, там, - кивнул Моряков, - у меня случилась забавная история, хотя началась она совершенно обычно.

Солнышкин хотел попробовать, горяч ли утюг, но забыл и поставил его на штанину.

- Я был штурманом. Юнец! Моложе Пионерчикова! Вышел в город. Бананы - с луну. Пальмы. Попугаи. Непривычные улицы. И со всех сторон ко мне несутся рикши. Старики, мальчишки - бегом. Только садись! Я им говорю: «Извините, не могу, мы на людях не ездим».

Солнышкин притих. Он не дышал и поэтому не слышал, какой ароматный дымок распространяется из-под утюга. Морякову же этот дым казался дымом воспоминаний. И он продолжал рассказ:

- И вдруг вот у того самого здания появляется человек в пробковом шлеме и с ним дама и презрительно говорит: «Юному русскому штурману жаль денег. Я плачу за него!» Представляете? Это мне-то жаль денег! Он с хохотом садится с дамой на мальчонку. То есть, конечно, не на мальчонку, а в его тележку. Но какая разница?

- Никакой! - возмущённо крикнул Солнышкин, передвинув утюг на другое место.

- Меня бросило в краску. - Моряков заходил взад-вперёд. - Представляете положение?! Ехать на рикше я никогда себе не позволю, не сесть - тут же обвинят в жадности весь наш флот! Тогда я… - Моряков упёрся головой в потолок. Солнышкин тоже потянулся за капитаном, Федькин опустил на пол гитару. - Тогда я сказал: «Плачу вдвое больше, если этого джентльмена никто не повезёт!»

- Занятно! - сказал Федькин.

- Занятно! Если бы вы знали, что тут было! Свист, шум, визг. Но, - Моряков поднял палец, - ни один рикша не тронулся с места! Из банка вызвали такси, но дама желает только на рикше!

- И что же? - нетерпеливо спросил Солнышкин.

- Тогда в упряжку любезно бросились два молодых банковских служащих и побежали, стараясь обскакать друг друга.

- Зарабатывали авторитет! - сказал Федькин.

- Подхалимы! - крикнул Солнышкин.

- Ну что вы, зачем же так отзываться об уважаемых людях Жюлькипура?

- Уважаемых? - с негодованием спросил Солнышкин.

- Конечно! - усмехнулся Моряков. - Ведь они теперь стали управляющими банков!

- И что же дальше? - поинтересовался Федькин.

- Я выложил все деньги тут же! Всю годовую штурманскую получку! И представьте, ни один рикша не позволил взять себе ни копейки.

- А вы? - спросил Солнышкин.

- А я тут же в харчевне заказал для всех двадцати по самому жирному тигриному хвосту в павлиньем соусе.

Глаза у Солнышкина горели. Сердце пылало. Брюки дымились.

ТОРГОВЫЙ ГОРОД ЖЮЛЬКИПУР

Рано утром, едва «Даёшь!» потёрся носом о причал, Солнышкин сбежал по трапу. За ним следовал Перчиков. Брюки у него были с таким тропическим загаром, будто месяц пролежали на африканских пляжах. Воздух дымился от перечных и горчичных запахов. У Солнышкина защипало язык и защекотало в горле. Но он только выше поднял голову.

Дыша этим воздухом, в бухте гордо выпячивали грудь десятки пароходов. В небе щеголевато развевались флаги всех стран мира, а из-за ворот порта уже доносились громкие голоса:

- Бананы, лучшие в мире бананы!

- Кокосовые орехи! Самые крепкие в мире!

У ворот, под высокой королевской пальмой, задрав подбородок, стоял полицейский в коротких штанишках, и друзья прошествовали мимо него. Рядом с Перчиковым и Солнышкиным шёл Челкашкин, а за ним торопились Робинзон, Пионерчиков и Борщик с громадным свёртком под мышкой, в котором хранились самые вкусные бутерброды.

В городе начинался большой торговый день. Каждый житель должен был что-то продать или что-то купить. В город тянулись купцы - рыжие, чёрные, красные. И скоро Солнышкин завертелся среди настоящего циркового шествия.

- Крокодилы! Крокодилы! Покупайте их и не бойтесь никакого врага! - крикнул кто-то сбоку, и Солнышкин отлетел в сторону: рядом из ящика высунулись две крокодильи морды и вцепились ему в рубаху.

Что-то больно щёлкнуло его по уху. Это сидевшая на голове у высокого индейца макака запустила в него вишнёвой косточкой. Он снова качнулся и налетел на торговца, который пропел прямо в лицо:

- Покупайте попугая, и ваш язык может оставаться дома.

Над ним хлопали крыльями два какаду и ругали друг друга самыми смешными словами.