Мореплавания Солнышкина. Повести

- Неужели? - насторожился Моряков.

- Милей дальше или милей ближе, - сказал Ветерков, кутая горло, - но идут.

Тютелька в тютельку промолчал, потому что ничего не слышал.

Но Моряков уже бросился к борту. Среди льдин толкался маленький бот, на носу которого стоял Пионерчиков.

- Да вы знаете что?! - крикнул ему Моряков.

- Что? - спросил Пионерчиков, вобрав голову в плечи. Он ожидал чего угодно.

Моряков взмахнул рукой, поднял вверх палец и тут увидел сидящего рядом с Перчиковым Солнышкина. Моряков вскинул вверх вторую руку и снова, но уже совсем по-другому, торжествуя, воскликнул:

- Да вы знаете что?

Пионерчиков ещё ниже опустил голову.

И тогда Моряков сказал:

- Вы, кажется, будете капитаном, Пионерчиков!

Пионерчиков покачнулся. Этого он, конечно, не ожидал.

- Но где же остальные? - уже сурово спросил Моряков.

В это время к пароходу подкатил вездеход и, прыгая с него на трап, представители холодильной фирмы сказали:

- Превратились в мороженое!

- Как это понимать? - удивился Моряков.

- Так и понимать, - сказал Полярников, застёгивая тёплую собачью куртку.

Следом за ним из вездехода вышел Робинзон.

- Но что случилось? - спросил Моряков.

И все снова повернулись к Солнышкину, который держал в руке маленького птенца. Но что Солнышкин мог добавить к тому, что видели все?

ОНА ПРИНАДЛЕЖИТ СОЛНЫШКИНУ!

Метель улеглась. Солнце снова лежало на льдинах как ни в чём не бывало.

Моряков всё ходил по палубе.

«Что же произошло? Из-за чего они могли поссориться?» - думал он, потирая пальцами лоб.

- Так что же делать? - спросил Пионерчиков.

- Разбить лёд! - сказал Бурун.

- Но это невозможно! - воскликнул Полярников. - Это всё-таки не мороженое. Они так крепко вцепились друг в друга, что их не оторвёшь!

- А что думает по этому поводу наш доктор? - спросил Моряков, глядя на Челкашкина. - Может, они оживут, если их разморозить?

- Извините, - сказал Челкашкин, - но современная наука ещё не достигла таких высот. Придётся подождать, - подумал он вслух, - лет двадцать… И вообще я не собираюсь исцелять негодяев.

- Но ведь вы же врач! Врач, а не судья! - повысил голос Моряков. - Ваш долг помогать любому человеку! Тем более, то, что они негодяи, нужно ещё доказать.

- Так в чём же дело? Что у них случилось? - вернулся к прежнему вопросу Полярников.

И в это время, прорываясь сквозь толпу, на палубу влетел запыхавшийся Верный. Он быстро переступал с лапы на лапу, на боках у него звенели сосульки, а в зубах болтался целлофановый пакет. Пёс, рыча, бросил его к ногам Морякова. По палубе что-то покатилось. Моряков быстро наклонился, и на ладони у него замерцала удивительная жемчужина величиной с голубиное яйцо.

Все изумлённо подались вперёд.

- Позвольте, - нарушил тишину Челкашкин, потирая усики, - но это пакет от лекарства, которое я выписал артельщику.

- Кому? - спросил Перчиков.

- Артельщику, - подтвердил Челкашкин.

- Тогда всё понятно! Всё понятно! - в возбуждении воскликнул Перчиков. Он сразу вспомнил маленькую лагуну, акулу и внезапно появившуюся опухоль на щеке артельщика. - Тогда всё понятно! Это жемчужина Солнышкина!

Перчиков бросился сквозь толпу и схватил Солнышкина за руку. Он стоял в стороне, отогревая в ладонях маленького птенца.

- Смотри! - крикнул радист, показывая Солнышкину на жемчужину.

- А где вы её взяли? - спросил Солнышкин. Он до сих пор думал, что его жемчужина осталась в лагуне у далёкого маленького острова.

Все замолчали, зато Верный завертелся и залился отчаянным лаем.

- Теперь всё понятно, - сказал Моряков.

- Понятно! - иронически закивали представители морозильной фирмы. Они имели в виду своего хозяина.

А Робинзон, который стоял рядом с Полярниковым, грустно заметил:

- Да, когда-нибудь человек приходит к тому, чего он заслуживает…

Потом старый инспектор едва заметно кивнул Полярникову, и никто не обратил внимания, как он выбрался из толпы…

Итак, артельщик и Хапкинс оставались в Антарктиде ждать новых достижений науки. Нужно только добавить, что во время одного из штормов льдина откололась от материка и отплыла в неизвестном направлении. А вскоре после этого некоторые суда стали встречать громадный айсберг, внутри которого можно было разглядеть две странные фигуры. Кто-то из моряков утверждает, что порой фигуры оживали и начинали злобно трясти друг друга. Некоторые даже слышали доносившиеся оттуда крики: «Моя! Моя!»

Но это, конечно, относится к области фантазии. А между тем часы на пароходе «Даёшь!» точно показывали время отхода.

Полярников обнял Морякова, попрощался с командой и быстро сошёл вниз по трапу, чему-то весело улыбаясь. На берегу уже собралась чуть не вся станция. Вверх летели шапки, рукавицы.

И с каждой минутой всё увеличивались толпы пингвинов. Птицы толкались, подпрыгивали, словно хотели кого-то разглядеть, и махали вслед пароходу своими короткими крылышками.

Боцман выбирал тросы. Антарктида оставалась позади.