Мореплавания Солнышкина

Ровно в двадцать четыре часа
Совершим кругосветку, ребята…

Потом сказал: «Ах, я дурак!» — и попытался хлопнуть себя по лбу.

— Совсем рехнулся! — удивился Перчиков и хотел выпроводить его из рубки, но тут вдали что-то засветилось, засверкало.

Наблюдавший в бинокль Моряков скомандовал:

— Малый ход! — И сказал: — Странно, очень странно…

— Смотри, смотри! — крикнул Солнышкин.

Но Перчиков и вся команда «Даёшь!» уже всматривались в ночную даль с тревожным недоумением: среди открывшегося ледяного поля возникала ледяная гора…

— Включить прожекторы! — приказал Моряков, и под вспыхнувшими лучами перед участниками экспедиции за ледяной стеной засверкало обросшее сосульками фантастическое судно, на борту которого горбился какой-то мамонт.

Но еще удивительней было то, что стена — громадная ледовая стена — на глазах у всех продолжала расти, и не какие-нибудь кристаллы, а целые куски льда всё поднимались и поднимались вверх, будто кто-то возводил укрепления.

Моряков нахмурил брови. Ничего подобного полярный капитан не видел даже в Антарктиде. Последняя стадия обмерзания!

«Есть ли там кто-нибудь живой?» — подумал он. А стоявший на баке боцман Бурун, не дожидаясь команды и опередив всех, крикнул:

— Эй, на «Светлячке», принимай буксир!

И в ответ донёсся давно забытый, но такой знакомый голос:

— Плавали! Знаем!

Личное кругосветное плавание

Пока Моряков, Солнышкин и вся команда «Даёшь!» спешили на помощь погибающим, жизнь на «Светлячке» тоже не стояла на месте.

Лауреат будущей премии порывисто исписывал нотами листок за листком. Репортажик бегал по холодному кубрику и хлопал себя рукой по голове:

— Я его прославил! Я первый сообщил о зимовке! А он меня — учить «Навигацию»! — и Репортажик хлопнул себя ещё и учебником.

— Так это ты сообщил? — спросил Барьерчик.

— Я! — Репортажик похлопал ладонью по висевшему на груди фотоаппарату.

— А как же ты о зимовке узнал?

— Я сам видел. — Репортажик показал пальцем вниз.

— Откуда?

— С самолёта!

— С самолёта? — Барьерчик горько засмеялся. — Он видел с самолёта, а мы тут лови собак и жуй компот из камбалы!

И к удивлению задравшего голову Репортажика, курсант ударил учебником по столу:

— Тогда учи «Навигацию»!

Смущённый Репортажик захлопал ресницами, присел на край кефирного ящика, а Барьерчик, вышагивая метр туда, метр обратно, воскликнул:

— Люди совершают кругосветку, воюют со штормами, а мы из-за этих банок-бутылок, — он посмотрел на Репортажика, — сидим среди дурацкого льда в этой каморе! — Он ткнул сапогом в звякнувший ящик.

— Ну, мы тоже совершаем кругосветное плавание или кругосветный полёт, — сказал начальник.

— Мы — кругосветное плавание? — Барьерчик с сожалением взглянул на него.

— Да! — сказал начальник. — Совершенно точно! Каждый из нас в сутки совершает кругосветное путешествие — с кораблём, или с домом, или с кроватью. Мы и сейчас с льдиной и «Светлячком» совершаем оборот вокруг Земли — в двадцать четыре часа. И не такое уж это маленькое плавание. — Глаза начальника вспыхнули. — Дело только в том, что за это плавание мы успеем сделать. Один двадцать четыре часа проспит, другой — напишет песню. — Он нарисовал в воздухе пальцем музыкальный ключ. — Один сделает глупость, другой — открытие. Один кого-то предаст, другой — спасёт человечество. Один решит мировую проблему, а другой — не выучит дважды два. И всё это в двадцать четыре часа! Только нужно чувствовать, какое это важное плавание, и быть толковым капитаном! Слышите, как мы быстро плывём?

Начальник прислушался.

Барьерчик тоже загорелся. Ему показалось, что он видит бег звёзд, слышит, как летит «Светлячок», как вместе с ним летит вокруг Земли остров Камбала. Ему почудился невероятный полёт океанского ветра.

Но через минуту Барьерчик угас и усмехнулся.

В кубрике была тишина. Слышалось грустное звякание бутылок и какие-то быстрые удары, будто по льду, с пыхтением, в несколько рук били ломом.

— Вот мы и плывём с этой дурацкой льдиной, сказал Барьерчик. — За двадцать четыре часа мы при помощи этого друга, — он кивнул на корреспондента, — наделали столько глупостей!

— Но я не знал, что можно выбраться. Я немедленно напишу статью. Я докажу! — И Репортажик стал искать в кармане авторучку.

Удары за бортом стали сильней и чаще. Барьерчик хотел выглянуть в коридор, но дверь оказалась запертой.

— Нашёл первоклассников! — сказал Барьерчик. — Посадил под замок. Еще без обеда оставит! — И курсант стукнул в дверь кулаком.

Но начальник вскинул вверх палец: «Тихо!»

— Вы что, боитесь? — удивился курсант.

— Я — боюсь?! — сказал начальник, но вдруг снова замахал руками и прислушался. — Тихо, тихо! — попросил он. — Получается настоящая песня! Сначала будет про бурю, про ветер — как у Дунаевского, а потом… потом вот так. — И он пропел:

Ровно в двадцать четыре часа
Совершим кругосветку, ребята!

Только нужен инструмент.

— Инструмент? — Барьерчик подумал, выставил на стол десяток кефирных бутылок и с усмешкой постучал по ним карандашом.