Морф

Едва покинув кухню, Хаэлли столкнулся нос к носу с горничной. Он понятия не имел, как зовут эту вечно растрепанную, некрасивую и немытую девицу, но то, что она встретилась ему именно в этом пустынном коридоре, настораживало. Он вспомнил о стреле. А если уж кто-то не поленился последовать за ним в земли авашири, то, уж конечно, не поленится и подослать убийцу. Из этой девахи, конечно, убийца вышел бы никудышний, но Хаэлли предпочитал не торопиться с выводами.

Горничная выглядела испуганной, и отскочила от Хаэлли едва ли не быстрее, чем он от нее.

— Я вас не заметила, господин! — пискнула она, смешно морща нос, — прошу прощения, господин. Может быть, я могу помочь господину?

Ее взгляд вновь сделался встревоженным и как будто умоляющим, а Хаэлли вдруг понял, что — да, она специально шла за ним. Заметила, как эльф вышел от барона и направился вниз, и, крадучись, спускалась по скользким, стертым за несколько столетий ступеням. Вот только зачем? На убийцу она в самом деле была мало похожа.

— Что тебе надо? — он медленно шагнул вперед, положив ладонь на рукоять меча.

— Мне? — девица отшатнулась, попятилась, — помилуйте, господин, мне ничего не надо!

— Тогда почему ты следовала за мной? — холодно поинтересовался Хаэлли, внимательно следя за руками горничной. Оружия у нее не было на виду, а там — кто знает?

— Я… я… — она запнулась, и в глазах блеснули слезы вперемешку с непониманием, — я подумала, господин, что могу вам чем-нибудь помочь. Господа не ходят на кухню… обычно не ходят, и я подумала…

И Хаэлли решил, что просто смешон со своими подозрениями. Великая и милостивая Миенель-Далли! Да как ему вообще в голову пришло, что это грязное, забитое существо может быть подосланным убийцей или соглядатаем? Судя по всему, она просто хотела услужить… Судя по всему, Хаэлли для нее был таким же господином, как и барон.

— Тебе не следует принимать меня за господина, — строго сказал эльф, — я тебе не господин.

— Я хотела вам помочь, — упрямо мотнув головой, повторила девица, — я подумала, что вы все равно ничего на кухне не найдете. Тут вообще мало кто может что-нибудь найти, кроме нашего Николаса.

«Хотела помочь», — эльф повторил про себя ее слова. Эти авашири вели себя совершенно непредсказуемо. С чего бы ей помогать совершенно незнакомому эльфу?

Но вслух он сказал:

— Я уезжаю на рассвете, и хотел бы взять что-нибудь в дорогу.

— Господин… вернется? — почти беззвучно спросила девушка.

— Разумеется, — он пожал плечами, — но я не вижу причин, по которым тебя это должно волновать.

Она часто заморгала, а потом кинулась к шкафу, зашелестела свертками. Не прошло и четверти часа, как Хаэлли уже возвращался к себе в комнату с отменным запасом пищи.

«Я так и не спросил ее имени», — вдруг подумалось ему.

Но тут же эльф решил, что ему нет никакого дела до той странной девицы. Может быть, она всем кидается помогать, когда ее никто и не просит.

***

Хаэлли добрался до владений барона Брикка глубокой ночью. Троелуние царило в зените, лунный свет заливал лес как река во время весеннего разлива. Все казалось чистым и одновременно ненастоящим; тронь лист — и он зазвенит, словно выкованный из тончайшей серебряной проволоки. Это было так похоже на Великий лес, что Хаэлли на миг засомневался, а так ли уж в самом деле отличается природа земель авашири от родной. Над Великим лесом плыло точно такое же троелуние, и точно так же деревья походили на рукотворное чудо из тонкой, как паутинка, проволоки… Он с силой сдавил виски, пытаясь избавиться от наваждения: нет, это чужой, уродливый лес. Сходства с Великим лесом быть не может, потому что… просто не может быть. Если одинакова природа земель, следовательно, одинакова и природа существ, их населяющих, а это уже само по себе противоречит тому, что знает каждый эльф: только жители Великого леса несут свет в своих сердцах. Прочие твари, разумные и неразумные, всего лишь грязь под стопами светлых. По-другому думать нельзя, потому что сомнения есть трещина в монолите веры, а вера охотника Дома должна быть нерушима.

Стоя в тени раскидистой липы, Хаэлли смотрел на стены замка. Не самые лучшие стены, конечно же, уродливые, как и большая часть сооружений авашири, но способны выдержать долгую осаду. Кое-где в кладке застряли кругляки каменных ядер, и было неясно — то ли это остались шрамы после драки добрых соседей, то ли войско Орикарта зашло так далеко. Потом, порывшись в воспоминаниях, Хаэлли вспомнил, что орки больше полагались на темную магию смерти нежели на артиллерию, и следовательно, замок Брикка пострадал от орудий самих авашири.

«А чего от них еще ждать?» — эльф усмехнулся, отлепился от шершавого ствола.

В небе по-прежнему ярко сияли луны. Тихо шелестела филигрань листвы. От ритуального меча, видящих и книги рун Хаэлли отделяли примитивные стены и не менее примитивная охрана. Эльф потянулся, чувствуя каждую мышцу и каждое сухожилие, потоптался на месте, примеряясь, а затем острием меча прочертил в земле первую борозду.